Основы искусства святости, том 3

добным стыжусь я сделаться, но чтобы Он стал подобным постыдному члену; я заподозрил, что ты изрек хулу. — Худо, следовательно, ты понял меня, ибо не это — постыдное. Члены Христовы суть и скрытые члены, ибо они бывают покрываемы; и потому они важнее прочих (1 Кор. 12, 22-24), как незримые для всех, сокрытые члены Сокровенного, от Которого в божественном сочетании дается и семя Божественное, ужасно вообразившееся в Божественный образ, дается от Самого Божества, ибо от всего Божества весь Бог тот, Кто соединяется с нами, — о страшное таинство! — и поистине бывает брак, неизреченный и Божественный... Итак, если ты облекся во всего Христа всею своею плотию, то ты без стыда будешь помышлять о всем том, о чем говорю я. Если же вовсе нет, или ты душою своею только облекся в малый покров пречистого хитона, Христа, говорю, то все прочие члены, будучи в ветхом одеянии, в одном, конечно, месте и стыдятся. Имея же совершенно нечистое тело, или лучше — облекшись в нечистое, как ты не будешь краснеть? Когда я говорю это ужасное о святых членах, и вижу великую Славу, и просвещаюсь умом; когда даже и плоть моя несмысленная радуется, ты видишь свою плоть оскверненною, припоминаешь свои непристойные деяния, и ум твой, как червь, всегда пресмыкается в них. Потому ты и приписываешь Христу и мне стыд и говоришь: не стыдно ли тебе говорить о постыдном, лучше же — низводить Христа в постыдные члены? Я же снова говорю тебе: усмотри Христа и в женских ложеснах и помысли о том, что в ложеснах, и о Том, Кто вышел из ложесн, которые прошел и Бог мой, изойдя

95

оттуда» .

«Теперь обдумайте вы слова мои и рассудите, истинны ли они. Я же с дерзновением возглашаю, что если я не мудрствую и не говорю, что говорят и мудрствуют апостолы и святые отцы, если не повторяю только Божиих словес, сказанных во св. Евангелии... да будет на мне анафема от Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа чрез Духа Святого как на человеке, учащем инаково от того, чему учили божественные апостолы, — и вы не заткните только уши свои, чтобы не слышать слов моих, но побейте меня камнями и убейте, как нечестивого и безбожного»⁹⁶.

Как эти рассуждения святых отцов — аскетов, монахов — недосягаемо высоки, чисты, величественны и отстоят далеко от пресмыкающихся по земле интеллигентских рас-70-

суждений по «половому вопросу». Как все у последних грубо, убого, пошло, затасканно, замусоленно, цинично. Возьмите сальные (или засаленные, все равно) книжки Розанова и К°: начать их читать после Иринеев, Мефодиев, Афанасиев,

97

Симеонов — то же, что войти с благоуханного «Луга» ярким солнечным днем в темный вонючий чулан или загаженный закоулок. А еще упрекают монахов в извращении светлых идеалов Христовых, Его радостного учения! Обвиняют в ненависти к плоти, в бегстве от природы! Да что может быть извращеннее интеллигентского миропонимания и отношения к природе? Сам бывший интеллигент, позже принявший духовный сан, известный священник П.

98

Флоренский , философ, математик, историк — кратко сказать, энциклопедист, и не только широкий, но и глубокий, пишет об интеллигентском мировоззрении и нечувствии:

«Ни есть, ни, тем более, вкушать интеллигент не умеет, - не знает даже, что значит вкушать, что значит священная еда: не "вкушают" дар Божий, ни даже "едят" пищу, а "лопают" химические вещества. Совершается лишь животная, голая "физиологическая функция", — мучительностыдная; и "функциею" этою

брезгуют, ее стыдятся. Стыдятся и делают; вот почему интеллигент цинично ест, бранится цинично, с вызовом, с оскорблением стыдливости своей и чужой».

• Обвиняют еще святых отцов-аскетов в том, что их труды переполнены описаниями блудной страсти, что похоть, которая их мучила неестественно целую жизнь, придает-де их творениям совершенно психопатологический характер. На это нужно сказать следующее.

1. Говорящие так совершенно не понимают, ни что такое подвиг и борьба с диаволом (по опыту не знают, конечно, а не понаслышке), ни что такое монашество, ни что значит целомудрие. Целомудрие святых и истинных монахов может в глазах мирских людей показаться крайним развратом, но оно, несомненно, выше всякого плотского мудрования, и человеческой природы, и всего мира; и не мирянам нужно монахов, то есть святых, учить, а наоборот, монахам мирян. «Свет монахов суть ангелы, — говорит величайший из рассудительных святых отцов", — а свет для всех человеков — монашеское житие».

2. Люди, достигшие бесстрастия, — а таковы все святые монахи, взявшие с благословения Божьего на себя труд пи-71-