твоего, ты видел Господа Бога твоего» . Чего же еще больше требовать?.. Мирские пользуются домашним и семейным уютом, свободой, и значительной, в пище, в питье, в сне, в разговорах. Чего же им еще надо? Разве того только, чтобы дать себе некоторый покой денька на два-три от излишнего рассеяния в тихом, пустынном монастыре, совершивши предварительно паломничество пешком и
24
урезав себя в любимых привычках . Во всяком случае, те удовольствия, которые дозволяются и поощряются в миру, недозволительны христианам.
Ни театр, ни спорт, ни игры, ни танцы, ни музыка (разве только классическая или, лучше сказать, церковная, в любом случае — не страстная, могла бы быть осторожно дозволена), ни охота, ни «гости» (в обычном смысле этого слова), ни что иное подобное, против чего в иных местах этой книги приведены подробные святоотеческие доводы и церковные запрещения и что будоражит наши чувства, не
-201-
могут быть
Допишу по сему поводу вторую половину фразы апостола Павла, приведенной выше. «Все мне позволительно, — сказал он, —
§ 5. Виды телесного подвижничества.
Если не для того, чтобы подражать величайшим подвигам древних отцов, то хоть ради того, чтобы можно было чем укорить себя каждому подвизающемуся в недостатке ревности и трудов по Боге, приведу некоторые сведения из жизни святых отцов и жен, просиявших своими подвигами. Но упомяну лишь малую часть из всего того громадного материала, которым владеет церковная история.
Чтобы дать надлежащее понятие об этом предмете, надо написать целую отдельную книгу. (Их и пишут, причем иногда люди, интересующиеся монашеством со стороны, совсем недостойной упоминания1
.)-202-
невного труда в монастырском саду он, по заходе солнца и по вкушении суровой пищи, входил в свою келью и, сидя, руками плел, не зажигая светильника, напролет всю ночь, до самой заутрени, веревки, а устами творил молитву. Легкая дремота при этих занятиях заменяла ему настоящий сон4
. Сам Пахомий Великий, видя постоянные нападки на себя бесов, просил Бога, чтобы Он даровал ему, насколько возможно, способность пребывать без сна и ночью и днем, чтобы не быть окрадену демонами. И Господь даровал ему просимое5. Св. Иоанн Постник, патриарх Константинопольский, так измерял время своего сна (а спал он в сидячем положении): зажигал свечку, к нижнему ее краю привязывал небольшую веревку и ставил ее над лоханью с водой. Когда свечка, догорев, зажигала веревку, последняя падала в воду и производила шипение, от которого святой и просыпался6. Про Арсения Великого авва Даниил сказывал, что он всю ночь проводил в бдении и, когда перед утром природа побуждала его заснуть, говорил сну: «Иди, злой раб» — и, заснув ненадолго сидя, тотчас вставал . Еще рассказывает про себя преп. Иоанн Кассиан: «Сей Феодор [про которого у него была речь выше, ученик св. Пахомия Великого], желая узнать, что я — тогда еще бывший молодой отшельник — делаю, пришел ко мне в келью в полночь неожиданно. Увидав, что я, по окончании вечернего молит-вословия, лег на рогожу для успокоения ослабевшего тела, он со вздохом сказал:- Иоанн! Сколь многие в настоящий час беседуют с Богом и объемлют Его сердцем и умом, а ты, предаваясь сну, лишаешься сего света...»8
Есть в житиях святых примеры, еще более поразительные в этом отношении, они будут приведены в других местах9
.2.
Авва Вениамин, пресвитер из Келий, сказывал: «Пришли мы в скит к одному старцу и хотели дать ему немного масла. Но он сказал нам:
- Вот здесь стоит малый сосуд, который вы принесли мне назад три года: как вы поставили его, так он и остался»10
.-203-