Основы искусства святости, том 4

«Прежде всего ищи для девицы мужа, настоящего мужа и покровителя, — обращается златословесный учитель к матери, — ведь ты хочешь приставить к телу голову, ведь хочешь отдать ему не рабыню, а дочь свою. Не ищи денег, ни знатности по роду, ни высокого происхождения, — все это неважно, — а ищи душевного расположения, кротости, истинного благоразумия и страха Божия, если хочешь, чтобы твоей дочке приятно было жить с ним. Если ты, мать, будешь искать побогаче, ты не только не принесешь ей никакой пользы, но причинишь еще вред, потому что сделаешь ее из свободной рабою. От золотых украшений она не получит столько удовольствий, сколько огорчений доставит ей ее рабское положение. Нет, ты этого не ищи, а всего лучше ищи ровню; если же нельзя, скорее ищи беднее себя, чем богаче, если только не хочешь отдать свою дочь господину, а хочешь отдать мужу. Когда достоверно разузнаешь о нравственных достоинствах человека и порешишь отдать, призови Христа, чтобы Он присутствовал при этом деле...

-39-

Молись и скажи Богу: "Кого Ты хочешь, того и определи мне". Поручи Ему это дело, и Он наградит тебя за то, что ты предоставишь Ему такую честь»¹⁰.

Итак, не в богатстве мужа — счастье брака, и не в красоте жены также... «Не хвали ее [жену] и за красоту, — поучает святитель мужа. — Развратным душам свойственны такая похвала и такая ненависть, да и самая страстная любовь. Ищи красоты душевной; подражай Жениху Церкви. Телесная красота производит великую наглость и много неразумного; она возбуждает ревность и нередко заставляет подозревать тебя в гнусных поступках. Но она, скажешь, доставляет удовольствие? Один месяц или два, много, если год, но не далее; от привычки диво это скоро теряет свою прелесть. А то, что вследствие красоты бывает дурного, остается навсегда: ослепление, безумие, высокомерие. В удовольствии же,

доставляемом не этой красотою, ничего нет подобного; там любовь, начавшаяся надлежащим образом, остается постоянною, как любовь к красоте душевной, а не телесной... А если приключится болезнь, то тотчас все улетает... Будем же искать в жене благоразумия, умеренности, кротости: таковы признаки истинной красоты, — а телесной красоты не будем искать и не станем укорять ее за то, что не от нее зависит, или, лучше, и вовсе не станем укорять, потому что это свойственно дерзости, не будем огорчаться и негодовать... Не станем искать денег, ни внешнего благородства, но благородства душевного. Пусть никто не думает разбогатеть через жену: постыдно и позорно такое богатство... Не ищи от жены больших денег, и ты легко найдешь все другое»¹¹.

Так как брак свят и духовен, то нельзя оскорблять его чистоту внешними связями.

«Тело мужа уже не принадлежит мужу, но жене. Пусть же он хранит в целости собственность ее, пусть не уменьшает и не повреждает ее. Итак, когда ты видишь блудницу, соблазняющую, увлекающую, жаждущую твоего тела, то скажи ей: "Это тело не мое, но принадлежит моей жене, я не смею злоупотреблять им и отдать его другой женщине". Так пусть поступает и жена. В этом между ними совершенное равенство, хотя в других отношениях Павел отдает большее преимущество мужу [Еф. 5, 22; 23, 33; Быт. 3, 16].

Как невозможно, чтобы человек целомудренный презирал свою жену и когда-нибудь пренебрег ею, так невозмож--40-

но, чтобы человек развратный и беспутный любил свою жену, хотя бы она была прекраснее всех. От целомудрия рождается любовь, а от любви — бесчисленное множество благ. Итак, считай прочих женщин как бы каменными, зная, что если ты после брака посмотришь похотливыми глазами на другую женщину, хотя бы общественную, хотя бы замужнюю, ты делаешься виновным в грехе прелюбодеяния. Каждый день повторяй себе эти слова; и если увидишь, что в тебе возбуждается похоть к другой женщине, и затем твоя жена от этого кажется тебе неприятною, то войди во внутреннюю комнату и, раскрыв эту книгу [Библию], взяв в посредники Павла и непрестанно повторяя эти слова, погаси пламень»¹².

Но нельзя осквернять супружество нечистыми отношениями и удовольствиями сверх дозволенного и внутри него самого. Скажу об этом словами учителя первохристиан-ской Церкви Климента Александрийского.

В своем «Педагоге» он пишет: