Речь здесь идет об одном распространенном обычае первохристианской Церкви, с которым вели сильную борьбу отцы Церкви. Он состоял в том, что девы, посвятившие себя Христу и пользовавшиеся большим почетом в древней Церкви, с течением времени (когда после эпохи гонений первоначальная чистота верующих была утрачена из-за прихода в Церковь массы язычников) стали нередко принимать обеты целомудрия не искренно, а по тщеславию, ради этого, воздававшегося им, почета и высокого положения в обществе. Причем они не только не гнушались принимать знаки почитания в виде проявления общего уважения к себе, председания на первых местах в церковных собраниях и иного прочего, но и в виде услуг от молодых людей, для этого поселявшихся с ними под одною кровлею ради удобнейшего и скорейшего исполнения их пожеланий. Дело, начинавшееся ради Господа, скоро переходило на почву личную и исполнялось из личного чувства. Завязывались близкие связи, при которых допускалось все, кроме одного. И когда в той или другой общине молва рождала подозрения <в наличии нечистой связи> между чествуемыми не в меру девственницами (по-нашему сказать, монахинями) и их «поклонниками», первые начинали оправдываться и говорить то, о чем сказывает св. Киприан.
Сколько боролся с этим злом со всей силою своею красноречия св. Иоанн Златоуст! В этом случае язык его пользовался и сатирою, чтобы подействовать и образумить и тех, и других — девственниц и их служителей.
Я приведу еще об этом же выдержку из письма блаж. Иеронима к Евстохии «О
12
хранении девства» (ок. 384 г.) :
«Стыдно указать на неприличные, печальные, но действительные события:
13
откуда вошла в церкви язва Агапет? Откуда именование жен без брака? Откуда новый род наложниц? Скажу более: откуда единомужние блудодейцы? Пребывают мужчина и женщина в одном доме, в одной спальне, часто на одной постели, и называют нас подозрительными, если мы думаем что-нибудь. Брат оставляет сестру девицу, девушка удаляет от себя неженатого родственника, называет братом чужого, и, притворяясь оба для одной цели, они ищут духовного утешения на стороне, чтобы дома иметь телесное общение. Таких людей изобличает Соломон в
притчах, говоря:
-20-
Даже I Вселенский Собор занимался вопросом о
Итак, физическое девство, не соединенное с духовным, не славу и похвалу за собою песет, а наказание. В житиях святых много рассказывается примеров такого рода.
Отсюда понятно, что целомудрие язычников, еретиков, сектантов — не целомудрие, и девство их — не девство, а что оно такое, определяет св. Иоанн Златоуст.
«Подлинно, — говорит он, — целомудрие еретиков хуже всякого распутства. Последнее причиняет обиду людям, а первое восстает против Бога и оскорбляет бесконечную премудрость; такие сети расставляет диавол своим служителям. А что девство еретиков, действительно, есть изобретение его лукавства, это говорю не я, а Тот, Кому не безызвестны его замыслы. Что же Он говорит?
Кроме краткого замечания св. Иоанна Лествичника по этому вопросу, которое
17
было приведено уже в начале этой книги , вот еще несколько данных (помогающих опреде-
-21
18
лять достоинство своего подвига) из беседы аввы Херемо-на «О чистоте» :