Основы истинной науки - Книга 2-я СОСТАВ ЧЕЛОВЕЧЕСКАГО СУЩЕСТВА, ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ. И. А. Карышев

А что это за отношение, если не система сил, назначение которых приводить в движение живой механизм? Значит, тут всё-таки главное дело - сила; устраним её от живого существа, - останется труп». Или в другом месте мы читаем: «Органические силы, - говорит Биша, - ускользают от вычисления и действуют неправильно и изменчиво, а физико-механические силы, вполне подчиняются правильным и постоянным законам. Впрысните в вены животного составные элементы крови, без того элемента, который производит её синтез и который находится в вашей власти, и вы не только не продолжите его жизнь, но убьёте его. Кровь, пробывшая несколько времени вне вены и снова впущенная в неё, причиняет большое расстройство в организме. Положите в желудок трупа питательные вещества; от соприкосновения с тканями все эти вещества начнут гнить, тогда как в живом организме они бы превратились в кровь и поддерживали его жизнь. Спросим у химиков, как действует в организме опиум, хина, чилибуха, куссо, сера, поташный йод и т.д.? Какое химическое действие никотина, синильной кислоты и всех растительных ядов, которые не оставляют никакого следа? Как действует перец во время столбняка? Отчего ипекакуана, войдя в желудок, тотчас сокращает вдыхательные мускулы? и т.д. Это действия присутствия, говорят физики; это действие присутствия, повторяют химики и думают, что дали удовлетворительный ответ!»

Клод Бернард и доктора, которые становятся под знамя Биша, или забывают основания теории самого автора, или, зная эти основания, искажают их, подражая только во внешнем его приёме и всегда обходят молчанием причину самых явлений, следуя глубоко вкоренившемуся обычаю, не говорить ничего касательно нравственной стороны человека и отвлечённостей, чтобы не изобличить свей веры в Бога или своего безверия, или вообще своих анимистических убеждений. Такой удобный приём в науке чрезвычайно упростил отношение учёных ко всему духовному, неразрывно связанному с существом человека. Они дают предел, дальше которого науке не следует идти в своих разъяснениях и расследованиях и тем самым скрывают концы, связывающие их с загробной жизнью и с областью для нас невидимою и неощущаемою.

Все последователи научного приёма Биша очень ошибаются, думая объяснить что-нибудь, говоря: «жизненные свойства материи», ибо это означает только следствие, а не причину. Теория Биша, понятая таким образом, есть не более, как обычный атеизм в науке, ибо «жизненные свойства» пропадают вместе с жизнью, и ничего не остаётся от того, что производило мысль, разум и волю.

Скажем больше: все подобного рода толкования совершенно ненаучны, ибо они не выясняют ничего ровно и похожи на те, которые даёт Мольер в своей комедии «Мнимый больной». В ней доктор объявляет больному, что «опиум производит сон, потому что у него есть снотворные способности»! Совершенно то же выражает Клод Бернард, применяя теорию Биша, он говорит: что «сердце бьётся, ибо оно имеет сократительные мышцы». Эти оба объяснения совершенно равносильны и одинаково не серьёзны. Обыкновенно всем подобного рода объяснениям придают несколько более научную форму, при которой исчезает лишь одна забавная и комическая форма, в которую облек Мольер свой ответ, и абсурд не бьет так в глаза, оставляя, впрочем, в сущности один и тот же смысл, одну и ту же пустоту и поверхностный характер мировоззрения на природу и сущность вещей, который покрывается известным и всегда практикующимся в материалистической части науки оборотом речи; они говорят: «потому, что опий наркотическое средство». Такой ответ, не разъясняя сам по себе ровно ничего, прекрасно маскирует всё дальнейшее незнание науки и вводит в заблуждение «самих избранных», которые, успокаиваясь на слове «наркотическое», прекращают нить своих дальнейших исследований, как будто для них всё остальное совершенно понятно.

Не должен ли серьёзный и здравомыслящий слуга науки искать причину возникновения явлений и фактов, т.е. те силы и действия, которые производят их? Для него недостаточно только любоваться красотою неба, он должен знать также, что означают все движения небесных тел; для него недостаточно знать, что одна звезда превосходит другую по своему великолепию, он должен знать, зачем и почему это так. Результатом такого упорного доискиванья причин явилась современная астрономия, созданная поколениями трудов именно в этом направлении. Наша астрономия создалась именно посредством тщательного наблюдения над явлениями и глубокого размышления о причинах тех фактов, которые удалось ей подметить в природе. Подобное же стремление существует и у людей, изучающих медицину; но оно почему-то всегда подавляется более, чем во всех других науках. Недостаточно знать, что opium производит сон, мы хотим ещё знать, почему и каким образом он это делает? Это неизбежно. Чтобы получить желанные ответы, мы должны идти дальнейшим путём, допытываться и изучать, а не отделываться одними фиктивными объяснениями и латинскими названиями, преграждающими правильный ход мысли и правильное развитие науки.