Основы изучения языкового менталитета: учебное пособие

Любопытно сравнить эти данные с кратким очерком китайской языковой картины мира в книге Тань Аошуан «Китайская картина мира» (2004). Если судить об отражении наивной картины мира в языковом сознании китайцев, можно создать следующий «китайский» портрет.

Китайцы антропоцентричны, но личность рассматривается не в отрыве от человеческого рода. Доминирующее положение человека по отношению к «десяти тысячам вещей», очевидно, отражает желание строго отграничить человека от остального мира. Только человек стоит, сидит, лежит. Все остальное существует либо само по себе, либо так, как человек его «поставил». Зато различным позам человека соответствуют различные номинации.

Историческая модель времени у китайцев повернута в другом направлении. Спереди находится пройденный путь предков, на который обращен взор китайца. Будущее, следовательно, лежит вне поля его зрения.

Китайцы рациональны в своем мышлении благодаря аморфности и дискретности знаковой системы в отношении как формы, так и звучания. Поэтому их семантическая система отличается высокой степенью прагматизма, выражающегося в избирательности маркировки. В условиях отсутствия словоизменения статичность или динамичность ипостаси явлений передается двумя формами отрицания, одна из них восходит к концепции существования (you / meiyou), другая – истинности (shi / bu shi).

Носитель китайского языка глубоко созерцателен по отношению к окружающему миру. Он умеет абстрагировать формы и упорядочивать их. Он может игнорировать противопоставления единственного и множественного.

В то же время все, что есть в мире, допускает для него числовое выражение. Он ясно ощущает аномальное. Он склонен слушать свой голос и не прислушиваться к многоголосию «десяти тысяч вещей». Но слух его обостренно воспринимает все шумы природы [Тань 2004: 48–49].

На уровне системы ценностей это будет некий базовый набор ценностей и типов устойчивого отношения к миру, воспроизводимый в речевой практике этноса в течение длительного периода времени и сохраняющий свою значимость для носителей языкового менталитета. Эти специфические единицы принято в лингвокультурологии называть «культурными концептами», или «константами культуры», по Ю.С. Степанову.