Основы красноречия. Риторика как наука и искусство убеждать

Первая половина XIX в. – это время расцвета преподавания риторики. Развитие риторической теории в России в XIX в. связано с именами Ф. Л. Малиновского, И. С. Рижского, Н. Ф. Кошанского, А. Ф. Мерзлякова, Н. И. Греча, В. Т. Плаксина, А. И. Галича, А. С. Никольского, М. М. Сперанского, Я. В. Толмачева, К. П. Зеленецкого, П. В. Победоносцева и др. Общая позиция авторов книг по риторике заключается в том, что риторические идеалы служат высшим целям разума и идеалам человечности. Образование XIX в. восприняло и успешно претворяло в жизнь требование: наука нужна как метод, как школа логики и развития мышления. Посредством красноречия не только мысли и знания, но и чувства, склонности и страсти людей, отделенных от нас веками, становятся нашими собственными, современными. И это способствует накоплению нравственного багажа и, несомненно, «образует нравы».

В XIX в. значительных успехов достигает красноречие академическое, оно становится ведущей разновидностью русского ораторского искусства. Профессора Московского и Санкт-Петербургского университетов Т. Н. Грановский, С. Н. Соловьев, В. О. Ключевский, Д. И. Менделеев, Н. И. Пирогов, П. Ф. Лесгафт, И. М. Сеченов, К. А. Тимирязев, И. П. Павлов качеством своих лекций сумели создать в своих аудиториях ту горячую атмосферу научного воодушевления, в которой наиболее эффективно, полно и целостно проходил сложный процесс восприятия и усвоения научных истин. Интересными и поучительными были теория и опыт военного красноречия XIX в. Отдельного рассмотрения требует достигшее во второй половине XIX в. небывалого расцвета судебное красноречие таких мастеров, как А. Ф. Кони, Ф. Н. Плева ко, П. А. Александров, С. А. Андриевский, А. И. Урусов, В. Д. Спасович, Н. П. Карабчевский.

В XIX в. важная роль в пробуждении национального самосознания принадлежала словесности. Ее не могли не коснуться идейные разногласия того времени, имевшие место между западниками и славянофилами. Это была борьба двух противоположных умонастроений в среде образованной части российского общества. Благородные цели обучения в классической гимназии зачастую оказывались недостижимыми. Недостаток учебных пособий восполнялся переводами с немецкого или наскоро изготовленными компиляциями. Ощутим был недостаток в опытных преподавателях. Среди учителей древних языков было много иностранцев, плохо владевших русским и основной упор делавших на изучение грамматики. При таком положении дела известное увлечение формальной стороной античной риторики было неизбежно. Действительность не оправдывала надежд, возлагавшихся на перенесенную из Пруссии классическую школу. Первые удары по риторике – «вздорной науке» были нанесены полными риторического пафоса обвинениями В. Г. Белинского. В острой полемике участвовали виднейшие деятели культуры. К. Д. Ушинский пишет, что древние языки знакомят с миром, вовсе не похожим на тот, в котором ученики гимназий «приуготовляются действовать». Его негодование вызывало то, что русский человек всего менее знаком со своей родиной. Русский человек при безукоризненном выговоре на иностранных языках часто плохо говорит на своем, проявляя непростительное невежество во всем, что касается России. Философы искали идеал в идее соборности. А. С. Хомяков, братья И.В. и П. В. Киреевские, братья И.С. и К. С. Аксаковы отстаивали нравственно-православные ценности самобытной русской словесности. В конце XIX в. В. В. Розанов делает заключение, что наша школа, где все знают хуже всего русскую литературу и русскую историю, решительно не стоит на уровне той минуты, в которую она существует.

И все же именно классическое образование дало многих крупных деятелей, составивших духовную элиту России. В классической гимназии и университете обретали чувство причастности к единству куль туры. Классическое образование, настаивали его сторонники, есть не только истинное в своей идее, но и единственно истинное, и потом применимое одинаково во всех странах, во все времена. Как алгебра есть неумирающее средство выяснения всяких количественных отношений, так латинская грамматическая школа есть неумирающее орудие заострения собственно умственных даров человека. Идея истинной образованности означала некий высший тип процесса самоусовершенствования.