Основы криминалистики. Курс лекций

Основы деятельности по расследованию преступлений таятся в глубокой древности, в той, где таится первое из наиболее известных, «знаковых» преступлений на земле – убийство Авеля.

Вот как это произошло и расследовалось:

«…восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его.

И сказал Господь (Бог) Каину: где Авель, брат твой? Он сказал: не знаю; разве я сторож брату моему? И сказал (Господь): что ты сделал? Голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли…» (Быт. 4).

Классическая до сегодняшнего дня схема: убийство, попытка уйти от ответственности, извернуться («разве я сторож…»), изобличение («кровь брата твоего…») и последующее наказание (по «данному делу» – в виде изгнания и «каиновой печати»).

Кстати, вот как комментируют теологи эту ситуацию: Каин «с упорством ожесточившегося грешника не только запирается в преступлении, но и дает дерзкий ответ Богу… Бог приступает, наконец, к осуждению его, в котором проявляет свое всеведение, всемогущество, правосудие и милосердие». «Голос крови брата твоего…» обозначает тяжкое преступление, остающееся по неведению или небрежению безнаказанным у людей…» [2]

Менялись эпохи, менялись и методы изобличения правонарушителей, методы расследования преступлений. Уже несколько тысяч лет тому назад древние китайцы создали способы расследования, учитывающие психофизиологию человека: заподозренным в совершении преступления людям на кончики языка клали щепотки риса; у кого он оставался сухим, тот и объявлялся преступником. Исходили китайские расследователи из посылки, что у виновного от волнения не выделяется слюна. Замечу попутно, что при всей своей кажущейся наивности что-то, так сказать, научное в этом способе есть, во всяком случае, особенности психофизиологических реакций человека активно изучаются и используются и в современной криминалистике, в частности, для диагностики личности, в том числе и с использованием для того аппаратов типа полиграфа (о нем речь пойдет в теме 5 настоящего курса лекций).

Уже в Законе XII Таблиц (первом своде законов Древнего Рима, 451–450 гг. до н. э.) содержались сугубо криминалистические предписания по, как бы мы сейчас сказали, тактике обыска. В частности, указывалось: «Закон XII Таблиц предписывает, чтобы при производстве обыска обыскивающий не имел никакой одежды, кроме полотняной повязки, и держал в руках чашу» [3] . Я вообще-то не представляю, как можно реально производить обыск с чашей в руках, но практический смысл этой рекомендации ясен и, увы, актуален и для наших дней: чтобы не возникали сомнения в том, что обыскивающий что-то значимое в доказательственном отношении подкинул в обыскиваемое помещение.

Суровое время Средневековья явило обществу инквизиционный процесс, с клещами, дыбой, другими пытками, четко регламентированными по ступеням и степеням, с огнем и водой как методами изобличения преступников. Например, женщине, заподозренной в связях с нечистой силой, связывали руки и бросали в воду. Если всплывет, совершенно очевидно – ведьма, и в огонь ее! Если утонет – ошибочка вышла, но господь отпустит ей и, кстати, палачам ее грехи.

Достойные святые отцы монахи – инквизиторы XV века Генрих Инститорис и Яков Шпренгер в одной из, пожалуй, самых страшных книг в истории человечества – «Молоте ведьм» – подробно расписали, как расследовать преступления еретиков. Например, вот как звучит наименование одного из параграфов этого сугубо «научно обоснованного учебно-методического пособия»: «Пятнадцатый вопрос о том, как продолжается пытка, о признаках, по которым судья узнает ведьму, как должен он защищать себя от околдования и как они остригаются и где прячут свои орудия околдования. К сему добавляются разные объяснения о том, как надлежит сломить их запирательство» [4] .

Все эти века, все эти томительные десятилетия средства и методы расследования преступлений изучались и обобщались в рамках теории уголовного судопроизводства, как бы мы сказали сегодня, в рамках науки уголовного процесса. И так продолжалось до середины XIX века. Чем же знаменит, конечно же лишь под углом изучаемой темы, этот XIX век?

Обычно в этом отношении говорят о резком и практически повсеместном – от России до Франции, от Англии до Америки – всплеске преступности. Конечно, и это имело место. Но дело все же в несколько ином: в осознанной общественной потребности целенаправленной борьбы с преступностью, в ограждении членов общества от преступных посягательств, в обеспечении неотвратимости наказания за совершение преступлений. Тогда-то и появляются первые профессионалы «уголовного сыска», первые органы, занимающиеся исключительно расследованием преступлений.