Основы лингвокультурологии

Огромный и постоянно пополняющийся массив языкового материала, фиксирующий накопление тех или иных свойств, позволяет увидеть то, что традиционным словарям не под силу. Выясняется, что многие слова и словосочетания имеют тенденцию появляться в определенном семантическом окружении (так, глагол happen, как правило, ассоциируется с неприятными событиями). Стало очевидным, что между словами существуют семантические ассоциации, своего рода «семантическое притяжение». Замечено, что каждое слово тяготеет к определенному месту или позиции в составе предложения (так, заурядное слово sixty ‘шестьдесят’ в 2/3 случаев встречается в тематической части предложения, в 71 % контекстов является первым словом в предложении, а в 10 % – первым словом в тексте). Корпусные исследования аргументируют тезис, что семантические и функциональные особенности слов находят отражение в частотности их употребления. Корпусный подход постулирует «фразовость и контекстуальность языка» [Гвишиани, Герви 2001].

Корпусная лингвистика сосредоточила своё внимание ка грамматике выбора, отражающей установившуюся практику использования слов, на грамматике речи. Корпусный подход используется и при решении традиционных вопросов, например, разграничения полисемии и омонимии.

Для лингвокультуроведов важным представляется вывод пионеров корпусной лингвистики о том, что это направление пересекается с когнитивными исследованиями, поскольку большинство речевых решений говорящего продиктовано определенной культурой и зависит от нашего знания и понимания мира. Отсюда вытекает идиоматический принцип языка, под которым понимают специфические и уникальные черты языкового употребления, выводимые из привычек, традиций, навыков, норм и стандартов, принятых говорящими в построении. В качестве примера приводится различие французского и немецкого языков: в ряде случаев в немецком представлены три или четыре специальных глагола, соответствующих одному общему наименованию во французском языке [Гвишиани, Герви 2001: 50–51].

Основные направления в разработке лингвокультурологической методологии

В конце XX столетия стало складываться направление научных поисков в русле сопоставительного метода, ориентированное на семантику сравниваемых единиц, принадлежащих различным языкам. Это направление называется по-разному: этносемантика, этногерменевтика и т. д.; это может быть сопоставительная паремиология. Так, СТ. Воркачёв сравнивает русские и испанские пословицы и поговорки с общим значением ‘безразличие’ и приходит к выводам о сходстве и различии менталитета двух народов, двух типов языковой личности. Сходство объясняется тем, что русские и испанцы находятся в рамках общей европейской культуры, а различие – особенностями национального характера. Так, русская языковая личность с большей нетерпимостью относится к «половинчатости», качественной неопределенности человека, ей более свойствен максимализм («всё или ничего») в ситуации риска, она терпимее к волеизъявлениям и желаниям другого. Испанская же языковая личность большее внимание уделяет такой моральной характеристике своего речевого партнера, как упрямство. На фойе нейтральности испанской языковой личности русская озабочена проблемами стыда и совести, бренности существования [Воркачёв 1997].

В поисках эффективного инструментария для лингвокультурологии одним из важнейших направлений становится лексикографическое. Лексикографизация методов лингвистики, столь активная к концу XX столетия, по мнению акад, Ю.Д. Апресяна, – результат прорыва лингвистики в микромир языка, когда объектом скрупулезно анализа стали отдельные слова [Апресян 1999: 53], добавим: со всеми их связями с другими словами. Глубина лексикографического описания соединилась с тотальным охватом языкового материала, обеспеченным так называемыми корпусными исследованиями.

Первым ощутил эвристическую мощь лексикографии в фундаментальных исследованиях вообще и в выявлении мировидения носителей языка и культуры в частности русский писатель и теоретик литературы Андрей Белый (1880–1934).

Перед исследователем, предполагающим использовать идею языковой картины мира, обычно встаёт проблема дискретного представления этого феномена. В этом отношении интересной и чрезвычайно перспективной представляется технология, предложенная Андреем Белым в небольшой статье «Пушкин, Тютчев и Баратынский в зрительном восприятии природы»:

– «…Необходима статистика, необходим словарь слов: Баратынского, Пушкина, Тютчева»; «в руках чуткого критика словари – ключи к тайнам духа поэтов»;

– «…Нужна квинтэссенция из цитат – предполагающая нелёгкую обработку словесного материала»;

– «Каково отношение Пушкина – к воде, воздуху, небу и прочим стихиям природы? Оно – в сумме всех слов о солнце, а не в цитате, и не в их ограниченной серии» (подчёркнуто нами. – А.Х.);