Основы Метафизики

Отсюда ясно, что нам не избежать безусловного горизонта значимости. Даже если я говорю: это есть лишь явление, оно значимо лишь "для меня", – то этим я хочу сказать, что так оно и "есть", и данное высказывание должно быть значимо как истинное. Если бы это не подразумевалось, то высказывание само себя упраздняло бы своей бессмысленностью; мы имели бы противоречие в исполнении. Но в силу этого всякое высказывание предстает объемлемым истиной бытия и опять-таки понуждает определить, что и как есть. Безусловную значимость невозможно исключить; она предполагается даже ее отрицанием.

2.3.3.4. Во всяком вопрошании и знании речь всегда идет о безусловной значимости того, что "есть". Постольку, поскольку "нечто" (некая вещь или некое положение вещей) как раз "есть", постольку, поскольку оно положено как сущее в бытии, оно имеет значимость бытия и положено в горизонте безусловной значимости. Бытие оказывается последним и безусловным, а значит безусловным условием всего вопрошания. Это предположено всегда и необходимо, неупраздняемо и непредваряемо. Оно со-подтверждается в исполнении вопрошания и знания как его первое условие; иначе я даже не мог бы вопрошать.

Тем самым не сказано, будто все, что вообще есть, становится решительно безусловным и, следовательно, необходимым. Конечное сущее многообразно обусловлено и, следовательно, контингентно. Но если и поскольку ему присуще бытие, то оно переведено в безусловную значимость бытия. Оно, стало быть, есть обусловленно безусловное, т. е. обусловлено оно не только условиями, которые сами опять-таки обусловлены и поэтому переменчивы, но и тем, что оно "есть", т. е. положено независимо от всех обусловленных условий в некоем последнем и безусловном горизонте значимости. Это означает далее, что "обусловленно безусловное" в качестве предельного условия своей безусловности предполагает "безусловное как таковое" – абсолютное бытие (ср. 7.1.3).

2.3.4. Неограниченная сфера

2.3.4.1. Из безусловной значимости последовательно вытекает неограниченный горизонт бытия. Выше было показано, что вопрос устремлен к безусловной значимости знания, и знание, которое утверждается в суждении, выдвигает требование безусловной значимости: "это [есть] так". Тем самым сказано: оно значимо не только "для" меня или других сходным образом познающих субъектов и вообще не только "для" определенно ограниченной сферы, но принципиально сверх всяких границ.

С одной стороны, со стороны субъекта, это означает, что есть нечто безусловно значимое для всякого познающего, способного к постижению истины субъекта, и оно требует соответствующего признания. Тот же, кто хотел бы это отвергнуть, заблуждался бы. Подобное утверждается благодаря безусловной значимости для принципиально неограниченной сферы возможных субъектов разумного (интеллектуального) познания. Правда, эмпирически не существуют ни "идеальная ситуация диалога" (Хабермас), ни "неограниченная общность коммуникации" (Апель), в которых могла бы подтверждать себя истина. Однако здесь подразумевается нормативный идеал, т. е. предвосхищение безусловного горизонта значимости для всякого возможного субъекта разумного понимания. Безусловное требование того, что "есть", оказывается, в этом смысле, субъективно неограниченным.

С другой стороны, а именно со стороны объекта, это предполагает: то, что "есть", утверждается до всего другого, что бы то ни "было". Не может быть ни вещи, ни положения вещей, вообще какого-либо сущего, которое могло бы противоречить бытию этого сущего, упразднять значимость его бытия. Бытие непротиворечиво включается в совокупность того, что вообще есть. Стало быть, то, что "есть", находится в принципиально неограниченном горизонте всего сущего – в горизонте бытия.

2.3.4.2. Сказанное выше подтверждается обратным образом: если бы наше вопрошание и знание исполнялось в некоем принципиально ограниченном горизонте, то мы ничего не могли бы достичь с абсолютной значимостью. Все оставалось бы относительным, преходящим, поскольку из иных сфер и измерений положение вещей могло бы представляться по-другому. Здесь следует еще раз подчеркнуть: наше познание содержательно всегда ограничено определенным аспектом, а следовательно, дополняемо и исправляемо, и в этом смысле превосходимо. Однако то, что "есть", положено в безусловной значимости бытия, а следовательно, в некоем неограниченном горизонте значимости. Иначе все оставалось бы в крайней неопределенности, не было бы знания, не было бы достоверности. Я даже не мог бы вопрошать о том, как нечто действительно "есть", ибо этот вопрос предполагает уже безусловный – неограниченный – горизонт значимости.