Основы Метафизики

6.2.4.3. В основной свободе мы достигаем условия возможности совокупно-человеческого отношения как с теоретической (когнитивной), так и с практической (активной) точки зрения. Она выступает уже условием вопрошания, в котором я отделяю себя от предданного, «вопрошаю о его предпосылках». Но так как это рациональное (или интеллектуальное) событие, свобода оказывается условием возможности мышления и высказывания вообще. Это возможно лишь благодаря тому, что мы отказываемся от сугубо единичного, выделяем из непосредственно, здесь и теперь данной вещи существенную сущность [Sosein], которую схватываем в понятии и выражаем в слове. Духовно опосредствующий шаг от единичного ко всеобщему есть условие всего мышления и всякого высказывания. Номинализм любого толка и прежде и ныне есть философская наивность. В противном случае мы не могли бы образовывать всеобщие понятия и высказывать [их] в словах. Мы не могли бы, соглашаясь с Кантом, превысить единичность и случайность опыта, достичь понимания всеобщей и необходимой значимости. Это предполагает основную свободу как изначальное высвобождение для опосредствования непосредственности.

Более того, если я все еще вопрошаю, если сверх того, что мне является, я хочу знать, что и как оно само «есть», то это потому, что оно значимо для всех разумных, способных к истине существ и утверждается перед всем сущим в своей безусловной значимости бытия (ср. 2.3.3 и сл.). Для этого я обязан принять участие в предмете, позволить ему быть самим собой, признавать его таким, каков он есть, и считаться с ним. Это акт свободы. Когда Хайдеггер говорит: «Сущность истины есть свобода» (WdG 15ff.), – то это, будучи правильно понято, составляет важное уразумение: свобода есть условие познания, подчиненного требованию истины. Истина осуществляется лишь благодаря «допущению-бытия сущего» и «пусканию-себя на сущее», некоему свершению из состояния свободы.

6.2.4.4. То, что истина связана со свободой, весьма существенно, так как основная свобода сверх познания того, что есть и что значимо (и тем самым познание уже обусловлено ею), обязана «опосредствовать» себя к явному исполнению свободы выбора, т. е. свободы решения идействования. Познание всегда и сущностно имеет некий опосредствующий смысл, никогда не выступая последней самоценностью. Познание и знание, в том числе научное исследование, выполняют хотя и некую необходимую, однако сверх себя указывающую, проясняющую и ориентирующую функцию – выявлять ценности и возможные смысловые направленности, на которые мы обязаны свободно решаться (ср. 4.3.2); лишь тогда познание может обусловливать предметно- и бытийно-правильные свободные решения.

Лишь в силу этого свобода становится возможной как отчетливое самостоятельное решение. Но точно так же, как я обязан исполнять себя в другом, ибо самосознание невозможно без предметного сознания, так же не исполняется свободное самоопределение без предметного ценностного решения. Здесь одновременно осуществляется свободное решение собственного исполнения бытия и ценности. Это, тем не менее, предполагает основную свободу человеческой сущности.

6.2.4.5. Основная свобода, однако, имеет еще более глубокое основание в сущности конечного исполнения духа. Пока что мы обнаружили основную свободу исходя из эмпирического заключения о человеческом поведении. И все же она проистекает из сущностной структуры духовного акта. Самоисполнение конечного духа на свое другое сущностно свободно. Оно происходит в открытом горизонте бытия и потому в простирании на бытие в целом, но как конечное исполнение оно может актуально достигать всякий раз лишь определенно конечного сущего. Из актуальной конечности и виртуальной бесконечности следует, что конечный дух обязан определять сам себя к исполнению всякий раз определенного предмета.

6.2.4.5.1. Это касается не только воления и поступков, но также вопрошания и знания. Уже здесь духовный субъект определяется к исполнению данного, а не иного сущего; уже это исходит из состояния свободы. Акт воления и соответствующих поступков уж тем более есть свободное решение, направленное на исполнение этой определенной ценности. Теоретическое и практическое отношения согласуются в свободе духа.