Основы международного корпоративного налогообложения

Испанские налоговые органы посчитали, что венгерская компания была вставлена специально для применения нулевой ставки налога у источника на имиджевые права согласно налоговому соглашению с Венгрией. По их мнению, венгерская компания не может считаться бенефициарным собственником роялти, потому что далее она выплачивала почти всю сумму компании в Нидерландах.

Необходимо сказать, что клуб реализовал несколько схожих схем в отношении каждого игрока. Вариативность заключалась в том, что часть игроков зарегистрировали свое собственное имя, а не имиджевые права как интеллектуальную собственность («торговая марка»), на принадлежащую им венгерскую компанию, а далее почти все роялти также перечислялись в адрес нидерландских или кипрских компаний. Поэтому рассмотрение каждой такой схемы выделилось в отдельное налоговое и судебное производство, что послужило причиной возникновения сразу нескольких схожих по составу дел клуба Real Madrid[1854].

Во всех описанных случаях, по мнению налоговых органов, цель создания и помещения венгерских компаний в структуру платежей была очевидна: использование налогового соглашения между Испанией и Венгрией как одного из двух налоговых соглашений (имелось и второе – с Болгарией), предусматривающих освобождение роялти от налога у источника в Испании.

Здесь надо также отметить нюанс, связанный с различием в квалификации платежей за имиджевые права (image rights) и за торговый знак (trade name) в форме имени игрока. Так, по мнению авторитетного испанского налогового специалиста Мартина Джиминеза, платежи за имиджевые права вообще не могут квалифицироваться как роялти по ст. 12 испанско-венгерского налогового соглашения и МК ОЭСР[1855]. Однако данную точку зрения не разделяют ни испанские налоговые органы, ни Верховный суд (Audiencia Nacional).

Испанские налоговые органы при проверке клуба сочли, что венгерская компания, помещенная между клубом и компаниями в Нидерландах (в иных структурах – на Кипре), не считается бенефициарным собственником роялти, поскольку она перечисляла почти весь полученный от испанского клуба денежный поток нидерландским и кипрским компаниям. Венгерская компания выплачивала полученные от клуба роялти нидерландской компании в тот же или на следующий день после получения. Кроме того, налоговые органы отметили, что венгерская компания не выставляла и не получала инвойсов с расчетами требуемых денежных сумм, что также подчеркивает ее кондуитный характер. Также примечательны другие моменты, отмеченные налоговыми органами: иногда величина роялти рассчитывалась неправильно, их суммы не соответствовали размеру, указанному в лицензионных договорах, а кроме того, иногда платежи происходили раньше установленных по договору дат; дата заключения лицензионного договора между нидерландской (кипрской) и венгерской компаниями была более поздней, чем дата сублицензионного договора между венгерской компанией и клубом. Все это действительно подтверждало, что позиция венгерских компаний с точки зрения фактической собственности на полученные ею доходы была очень слабой.

В итоге налоговые органы начислили клубу налог у источника на роялти, установленный либо налоговым соглашением между Испанией и Нидерландами, либо внутренней ставкой налога – в ситуациях с кипрскими компаниями (между Кипром и Испанией нет налогового соглашения). По мнению клуба, налоговые органы не исследовали должным образом юридические права венгерских компаний на полученный доход, а перечисление денежных средств третьей стороне еще не означает, что венгерские компании не являются бенефициарными собственниками доходов в смысле налогового соглашения между Испанией и Венгрией.

Очевидно, что основной вопрос, интересовавший суд, – правомерность применения п. 2 ст. 12 налогового соглашения между Испанией и Венгрией, основное условие которого – квалификация венгерской компании как бенефициарного собственника полученных роялти. Суд также затронул и процедурный вопрос, касающийся правомерности взыскания налога у источника с клуба как налогового агента, если налоговый орган заключил, что получатель платежа не является бенефициарным собственником.