Основы научного антисемитизма

ВВЕДЕНИЕ

Когда Вэйский правитель намеревался привлечь философа Кун Фу-Цзы к управлению Китаем, он спросил его: «Что вы сделаете прежде всего?» Учитель ответил: «Необходимо начать с исправления имен». И дальше дал такое тому обоснование: «Если имена неправильны, то слова не имеют под собой оснований. Если слова не имеют под собой оснований, то дела не могут осуществляться» (Конфуций «Лунь юй» гл. 13). Его последователи, особенно, представители т. н. «школы имен» (мин цзя) довели сие изречение до крайности, они полагали, как полагают и многие современные наши софисты, что у каждого слова может быть только одно значение, четко определенное в словаре, менять которое никто не вправе. Однако жизнь не стоит на месте, и слова имеют тенденцию устаревать, обновляться, приобретать новые смыслы и значения. Поэтому периодически необходимо проводить ревизию слов, более того, каждый вправе создать и свой собственный словарный лексикон, свою собственную систему терминов. Конечно, эта система может быть удачна или не очень, понятна для окружающих или не совсем, систему можно принимать или отвергать, критиковать, исправлять, но это уже другой вопрос, не касающийся принципиальной стороны дела, утверждающей, что создание новых смысловых систем как таковых вполне легитимно. Исходя отсюда, нам представляются пустыми нередко возникающие пререкания, когда те или иные «грамотеи» обвиняют кого-то в «неправильном» употреблении того или иного термина. Никто, конечно, не запрещает им самим употреблять термины «правильно» или так, как они считают правильным, но чтобы вести какую-либо взаимопонятную дискуссию, необходимо прежде всего понять, какое содержание вкладывает в слова твой оппонент, а поняв, уже можно и порекомендовать ему заменить слово на более подходящее или, всякий раз услышав его, переводить для самого себя тебе более привычным. Так, например, если кого-то не устраивает слово «антисемитизм» в значении «антирасизм», ему предоставляется право предложить свой вариант, и мы бы и сами с радостью его приняли, если бы не пришли к убеждению, что в подавляющем большинстве современных работ и статей по еврейскому вопросу, особенно еврейских авторов, «антисемитами» называют не расистов и даже не т. н. «национал-патриотов», а именно космополитов и интернационалистов.

Однако мы вовсе не декларируем волюнтаризм и анархию в выборе слов, и считаем, что кое-чему и нашему веку следовало бы поучиться у древних китайцев, а именно, что во всяких терминах должен быть порядок. Это необходимо сделать прежде всего, ибо в противном случае невозможно решить ни один вопрос, ни одно положение не может быть утверждено, как сказал Конфуций: «дела не могут осуществляться».

Имеем ли мы сейчас в наличии такой терминологический порядок? Не знаю, может быть, в каких-то отраслях наук он разработан досконально и окончательно, но практически на каждом шагу мы сталкиваемся с терминологическими спорами: и в политике, и в экономике, и в юриспруденции, да и почти везде, но, по-моему, нет другой такой области, где слова и понятия были бы настолько размыты и неопределены, как современная полемика по еврейским проблемам. Констатируя сей факт, мы вовсе не претендуем на некое сенсационное открытие, многие исследователи и до нас сетовали на тот же изъян. Так, например, автор солидной монографии «Истории антисемитизма» Лев Поляков большую часть своего труда посвящает истории и фактам, ни к антисемитизму, ни даже к евреям никакого отношения не имеющим, например, подробностям отношений мусульман и христиан в «истории антисемитизма» и т. п. Без малейшей попытки дать им какое-либо обоснование, истолкование, объяснение, построить теоретическое обобщение, проследить тенденцию, сделать выводы. Только уже во втором томе своей монографии, называемом «Эпоха знаний», на 26-й странице он как бы пытается исправить свое упущение и пишет: «…антисемит… Необходимо договориться о постоянном значении этого понятия». Наконец-то, — думаем мы, — и он прозрел, да, необходимо и давно пора! Но только было высказано сие благое пожелание, как автор тут же о нем забыл и переключился на совершенно другую тему, более того, переходит на безобразный и низкий прием базарных баб — argumentum ad hominem (аргумент к человеку), несколько страниц посвятив психоанализу личности Вольтера, как будто этот психоанализ даст нам определение антисемитизма и сути еврейского вопроса.