Читаем Основы объектно-ориентированного программирования полностью

Эти примеры - свидетельства несовместимости семантики однократных функций (с процедурами все прекрасно) с результатами применения закрепленных типов и формальных родовых параметров. Одно из решений проблемы в том, чтобы трактовать такие случаи как явные переопределения, приняв за правило то, что результат однократной функции совместно используется лишь в пределах одной формы родовой порождения, а при закреплении результата - лишь среди экземпляров своего класса. Недостатком такого подхода, впрочем, является, что он не отвечает интуитивной семантике однократных функций, которые, с позиции клиента, должны быть эквивалентны разделяемым атрибутам. Во избежание недоразумений и возможных ошибок можно пойти на более суровые меры, наложив полный запрет на сценарии подобного рода:

Правило для однократной функции

Тип результата однократной функции не может быть закреплен и не может включать любой родовой параметр.

<p>Константы строковых типов</p>

В начале этой лекции были введены символьные константы, значением которых является символ. Например:

Backslash: CHARACTER is '\'

Однако нередко классам требуются строковые константы, использующие, как обычно, для записи константы двойные кавычки:

[S1]

Message: STRING is "Syntax error" -- "Синтаксическая ошибка"

Вспомните, что STRING - не простой тип. Это - библиотечный класс, поэтому значение, связанное с сущностью Message во время работы программы, является объектом, то есть экземпляром STRING. Как вы могли догадаться, такое описание является сокращенной формой объявления однократной функции вида:

[S2]

Message: STRING is

-- Строка из 12 символов

once

create Result.make (12)

Result.put ('S', 1)

Result.put ('y', 2)

...

Result.put ('r', 12)

end

Строковые значения являются не константами, а ссылками на разделяемые объекты. Любой класс, имеющий доступ к Message, может изменить значение одного или нескольких символов строки. Строковые константы можно использовать и как выражения при передаче параметров или присваивании:

Message_window.display ("НАЖМИТЕ ЛЕВУЮ КНОПКУ ДЛЯ ВЫХОДА")

greeting := "Привет!"

<p>Unique-значения</p>

Иногда при разработке программ возникает потребность в сущности, принимающей лишь несколько значений, характеризующих возможные ситуации. Так, операция чтения может вернуть код результата, значениями которого будут признаки успешной операции, ошибки при открытии и ошибки при считывании. Простым решением проблемы было бы применение целочисленного атрибута:

code: INTEGER

и набора символьных констант

[U1]

Successful: INTEGER is 1

Open_error: INTEGER is 2

Read_error: INTEGER is 3

которые позволяют записывать условные инструкции вида

[U2]

if code = Successful then ...

или инструкции выбора

[U3]

inspect

code

when Successful then

...

when ...

end

Но такой перебор значений констант утомляет. Следующий вариант записи действует так же, как [U1]:

[U4]

Successful, Open_error, Read_error: INTEGER is unique

Спецификатор unique, записанный вместо буквального значения в объявлении атрибута-константы целого типа, указывает на то, что это значение выбирает компилятор, а не сам разработчик. При этом условная инструкция [U2] и оператор выбора [U3] по-прежнему остаются в силе.

Каждое unique-значение в теле класса положительно и отличается от других. Если, как в случае [U4], константы будут описаны вместе, то их значения образуют последовательность. Чтобы ограничить значение code этими тремя константами, в инвариант класса можно включить условие

code >= Successful; code <= Read_error

Располагая подобным инвариантом, производные классы, обладающие правом специализации инварианта, но не его расширением, могут сузить, но не расширить перечень возможных значений code, сведя его, скажем, всего к двум константам.

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Ага!» и его секреты
«Ага!» и его секреты

Вы бы не хотели, скажем, изобрести что-то или открыть новый физический закон, а то и сочинить поэму или написать концерт для фортепьяно с оркестром?Не плохо бы, верно? Только как это сделать? Говорят, Шиллер уверял, будто сочинять стихи ему помогает запах гнилых яблок. И потому, принимаясь за работу, всегда клал их в ящик письменного стола. А физик Гельмгольц поступал иначе. Разложив все мысленно по полочкам, он дожидался вечера и медленно поднимался на гору лесной дорогой. Во время такой прогулки приходило нужное решение.Словом, сколько умов, столько способов заставить мозг работать творчески. А нет ли каких-то строго научных правил? Одинаковы ли они для математиков, биологов, инженеров, поэтов, художников? Да и существуют ли такие приемы, или каждый должен полагаться на свои природные способности и капризы вдохновения?Это тем более важно знать, что теперь появились «электронные ньютоны» — машины, специальность которых делать открытия. Но их еще нужно учить.Решающее слово здесь принадлежит биологам: именно они должны давать рецепты инженерам. А биологи и сами знают о том, как мы думаем, далеко не все. Им предстоит еще активнее исследовать лабораторию нашего мышления.О том, как ведутся эти исследования, как постепенно «умнеют» машины, как они учатся и как их учат, — словом, о новой науке эвристике рассказывает эта книга.

Елена Викторовна Сапарина

Зарубежная компьютерная, околокомпьютерная литература