Основы политико-просветительной работы

Мы живем в эпоху, переходную от капитализма к социализму, живем в эпоху, когда нужно всю жизнь перестроить на новых началах. Октябрьская революция создала предпосылки для этого строительства. Теперь же необходима громадная организационная работа, которая должна охватить самые широкие массы трудящихся. На каждом шагу мы видим, как делу строительства мешает наша культурная отсталость, низкий культурный уровень, оставшийся" нам в наследие от старого строя. Касается ли вопрос улучшения сельского хозяйства, индустриализации страны, подготовки квалифицированной рабочей силы, кооперации, госаппарата, работы Советов и пр., мы видим, что отсутствие грамотности, отсутствие элементарных общеобразовательных знаний страшно тормозит дело, мешает его правильному налаживанию. Сейчас мы подошли вплотную к такому положению дела, когда дальнейшее продвижение по пути социализма невозможно без громадного культурного подъема, без настоящей культурной революции. Об этом писал Ленин в своих последних статьях, и каждому политпросветчику нужно изучить эти статьи.

«…Раньше, — писал Ленин в статье «О кооперации», — мы центр тяжести клали и должны были класть на политическую борьбу, революцию, завоевание власти и т. д. Теперь же центр тяжести меняется до того, что переносится на мирную организационную «культурную» работу. Я готов сказать, что центр тяжести для нас переносится на культурничество, если бы не международные отношения, не обязанность бороться за нашу позицию в международном масштабе. Но если оставить это в стороне… то у нас действительно теперь центр тяжести работы сводится к культурничеству»[61].

Надо вести культурную работу среди масс.

В статье, относящейся к тому же году — в «Страничках из дневника», — Владимир Ильич писал: «Речь должна идти о той полуазиатской бескультурности, из которой мы не выбрались до сих пор и не можем выбраться без серьезных усилий, хотя имеем возможность выбраться, потому что нигде народные массы не заинтересованы так настоящей культурой, как у нас; нигде вопросы этой культуры не ставятся так глубоко и так последовательно, как у нас; нигде, ни в одной стране, государственная власть не находится в руках рабочего класса, который в массе своей прекрасно понимает недостатки своей, не скажу культурности, а скажу грамотности; нигде он не готов приносить и не приносит таких жертв для улучшения своего положения в этом отношении, как у нас.

У нас делается еще слишком мало, безмерно мало для того, чтобы передвинуть весь наш государственный бюджет в сторону удовлетворения в первую голову потребностей первоначального народного образования. Даже в Наркомпросе у нас сплошь и рядом можно найти чересчур раздутые штаты какого-нибудь Госиздата вне всяких забот о том, что на первом месте должно стоять попечение государства не об издательстве, а о том, чтобы было кому читать, чтобы было большее число способных читать, чтобы был больше политический размах издательства в будущей России»[62].

Владимир Ильич хотел написать статью о ликвидации неграмотности, но силы уходили. Он заказал мне написать статью «База культуры», прочел ее, хотел сделать приписку, но уже не смог. Статья «База культуры» (Н. Крупская, «Политико-просветительная работа». Сборник статей (1920–1923), М., «Работник просвещения», 1924, стр. 36)[63] написана после разговора с Владимиром Ильичем. Он хотел приписать о том, что самое важное, чтобы рабочие и крестьяне сами взялись за дело вплотную.

Теперь уже ясно, к 1927 г. безграмотность мы в нашей стране не ликвидируем, но вперед мы все же продвинулись. Об этом красноречиво говорит статья А. Тамарина, помещенная в № 33 «Учительской газеты» (от 25 сентября 1926 г.). Привожу выдержки из нее.

Автор, сравнивая старое с новым, описывает призывные пункты:

«Я знаю старую армию, сам служил в ней и немало перевидал в свое время рекрутов и новобранцев. И помню, когда на вызов: «Грамотные, вперед!» — из сотни прибывших в полк ребят выступало человек пять, редко шесть или семь.

То же было и в первые годы революции в тылу и на наших победных фронтах. И вот теперь, побывав на нескольких пунктах, послушав опросы призывников, я понял, что сотворила советская школа. В одном из пунктов из трехсот семидесяти крестьян и рабочих только десять ответило: «Неграмотен». Но не будем увлекаться. Это в Москве. Возьмем провинцию, возьмем глухую деревню. На одном из уездных призывных пунктов (Переславском) из пятисот призывных крестьян неграмотными оказались двадцать четыре. Окончивших школу — 316. Свободно читающих и пишущих — 448 человек.

Школьный учитель — незаметный, невидимый герой дня на любом призывном пункте. Его там нет, и он присутствует в шапке-невидимке. Это он вложил газеты, книги и брошюры в руки сотен призывников, сидящих за столами читальни в каждом агитпункте. И это не все.

На призыве этого года наш советский учитель показал, что он не только учил ребят, но он готовил их к советской действительности, он знакомил их с обстановкой, подготовлял к сознательному выполнению долга».