Основы политико-просветительной работы

В заключение остановлюсь на показательной форме пропаганды и особенно на самом могучем орудии пропаганды — кино.

У человека, имеющего постоянно дело с материальными ценностями — у инженера, агронома, рабочего, крестьянина, — складывается особый тип мышления: человек мыслит не столько логическими рассуждениями, сколько живыми образами. Живой образ для такого человека часто убедительнее длинных логических доказательств. Рабочая и крестьянская масса мыслит обычно образами, поэтому так убедительны для нее выставка, музей, инсценировка, картина, кино.

В прежние времена, когда я работала учительницей в воскресной школе, мне постоянно приходилось наблюдать правильность этой точки зрения. Часто бывало так: доказывает естественник — долго говорит, читает лекцию, старается логическими доводами доказать рабочим какую-нибудь естественноисторическую мысль; потом спрашиваешь рабочего, а он говорит: «Да кто их знает? Господа много тут навыдумали, разве им можно верить?» А с другой стороны, приходилось наблюдать следующее: захожу однажды в читальню, вижу почтальона (он обыкновенно приходил по воскресеньям в читальню и брал читать Новый и Ветхий завет), вижу его в полном недоумении. Он начинает говорить вслух: «Вот, — говорит, — какая вещь — ходили на экскурсию, и вы подумайте, гусеница — под цвет сучка, другая — под цвет листьев. И это ученые заметили! Раз они это увидали, значит, и в другом им можно поверить». Для человека длинные рассуждения казались неубедительными — ему казалось, что это только господская выдумка, — но, когда он увидел на живом примере подтверждение сказанного, ему показалось все чрезвычайно убедительным.

В этом отношении с методической стороны уже давно используется метод наглядного показа. Все экскурсии именно на этом и основаны. Всякие опыты, всякие демонстрации идут по той же линии. В том же направлении идут все рисунки, волшебные фонари и т. д., чтобы при помощи наглядности убедить человека.

Наглядная пропаганда и наглядная агитация имеют колоссальнейшее значение, и в этом отношении кино совершенно незаменимо: оно наиболее близко приближает к живому образу, тут не только образ, но живой образ в движении. Каждый из вас знает и наблюдал, какое колоссальное впечатление производит кино. Мне как-то рассказывали о впечатлении от кинокартины, показанной в Сталинградской губернии. Когда в фильме показали Владимира Ильича (говорящим речь), крестьяне повскакали с мест: «Ленин жив, он к нам приехал!» Даваемый кинообраз настолько сливается с живым образом человека, что видящему первый раз кино даже трудно представить себе в первую минуту, что это только изображение в движении, а не сама живая действительность. В этом колоссальнейшая сила кино.

Особенно громадное значение имеет кино для национальностей, которые в культурном отношении до сих пор у нас были чрезвычайно забыты, по отношению к которым царский режим вел такую политику, что чем меньше они будут знать, тем лучше. Мы знаем, какая колоссальная тяга у так называемых «отсталых народностей» ко всем зрелищам. Приходилось наблюдать в Татарской республике (когда она еще называлась Казанской губернией) в 1919 г., какое громадное агитационное значение имели все зрелища, в частности театр.

Почему театр у нас такое колоссальное распространение имел в первые годы революции и сейчас имеет такое громадное значение? Потому, что он дает убедительность живого образа, живой картины. Приходилось наблюдать такие явления. Магометанская религия запрещает хождение в театр. Магометанская религия хочет оставить за собой монополию на всякие зрелища, она сама желает организовать всякие процессии и т. п. Поэтому она запрещает верующим ходить в театр. Но, несмотря на это запрещение, в театр ходят, нарушая все законы религии. Сама постановка пьесы является поэтому уже антирелигиозной пропагандой, даже если там ни слова не будет сказано против бога, магометанской церкви и т. д. Но сам тот факт, что зрелище так могуче притягивает к себе, что верующие забывают все предписания своей религии и валят валом на спектакль, — этот факт уже подрывает известным образом, подтачивает корни магометанской религии. Не случайно, что театр имел такое колоссальное влияние на население в первые годы революции — тут тоже действие образа. Я помню, как т. Луначарский говорил, что у нас в одной Ярославской губернии больше театров, чем во всей Франции. Эта тяга в театр вполне естественна.