Основы политико-просветительной работы

О роли рабочего класса в революционизировании деревни говорить не приходится. Но если мы возьмем хозяйственную сторону дела, то в настоящее время часто бывает так, что рабочий в хозяйстве деревни не играет той роли, какую многие предполагают. Многие думают, что рабочий в деревне идет впереди в хозяйственном отношении, а на деле это не так. Об этом писалось и в целом ряде статей в «Правде» (в прошлом году это отмечалось, например, в отношении рабочих Коломенского завода), и ряд товарищей подтверждает это. Сам рабочий, работая на заводе, на нем и сосредоточивает все свое внимание. В деревню рабочий приезжает отдохнуть, он нанимает обычно батрака и т. д. Конечно, это не везде одинаково. Но надо прямо сказать, что в деревне, где господствует мелкое индивидуальное хозяйство, рабочий не был тем толкачом, каким некоторые его представляют. Но вот сейчас вместо разрозненного мелкого хозяйства по целому ряду районов создаются крупные коллективные хозяйства, и тут роль рабочих чрезвычайно велика.

Возьмем вопрос о коммунах. У нас есть коммуны, которые возникли еще в 1920–1921 гг. Прошли годы, и никто не обращал на них внимания. Но начиная с прошлого года коммуны стали привлекать общее внимание — и что же оказывается? Обыкновенно в коммунах, которые продержались с 1920 г., крупную организующую роль играли рабочие в качестве ли председателей, или заместителей председателей: сплошь и рядом рабочий, машинист, металлист, был главным инициатором коммуны, и он, оказывается, сыграл в организации коммуны крупную роль.

Нельзя отожествлять термины «колхоз» и «коммуна». Коммуна — это организация вполне определенная, более высокая, а колхоз пока нечто довольно расплывчатое. Именем «колхоза» обозначаются организации очень разного типа. Правда, сейчас замечается такое явление, что от низшей формы колхозного движения переходят к более высокой. Но это длительный процесс. Так вот, если мы возьмем коммуну как таковую, мы должны сказать, что здесь рабочие сыграли положительную роль. И в тех крупных хозяйствах, которые теперь создаются на новых местах, в том колхозном движении, которое имеется сейчас, рабочие играют крупную роль.

Мне пришлось недавно быть на Северном Кавказе и видеть совхоз «Гигант». Что больше всего поражало в этом «Гиганте» — это то, что директор громадного совхоза — ленинградский рабочий с Выборгской стороны, великолепный организатор. И в активе, который там подобран, есть рабочий Сталинградского завода и другие. Если вы посмотрите на этот совхоз, он резко отличается от старых совхозов, которые организовались на месте старых имений. Там — бывшие владения всяких князей и крупных помещиков. Все это сказывается на батрачестве, получается известное недоверие. Многие вопросы, которые трудно разрешить в старом совхозе, разрешаются легко в новом. Например, возьмем вопрос об отдельных тарелках — в старом совхозе этот вопрос не разрешен: «Тащат, — говорят, — тарелки, едят из общих мисок»; а в «Гиганте» этот вопрос разрешается очень просто — никто ничего не тащит: дух другой. Взаимоотношения между рабочим и директором совершенно другие, не похожи на отношения в старых совхозах. И тут чувствуешь, какую громадную роль может играть рабочий в стройке совхозов на новых основах.

Сейчас в деревне больше всего пошел спрос на организатора. К колхозному движению громадное стремление. Даже кулаки и то согласны, да их не берут в колхозы. Но весь вопрос в том, что не хватает организаторов. На Средней Волге, например, приходилось спрашивать партийцев, как у них идет колхозное движение. «Да у нас, говорят, все хотят в колхоз». Но — «даешь организатора!»

Деревня этих организаторов не очень выделяет. И тут, конечно, будет очень велика роль рабочих-организаторов, у которых организаторские таланты вырабатываются на работе в заводе, на предприятии. Это одна сторона дела, рисующая, как меняющееся хозяйство, переходящее на крупные рельсы, приближается к заводу и к индустрии.

Точно также возьмем шефство три-четыре года тому назад: очень трудно было что-нибудь организовать. Выходила как-то просто «подачка» деревне. Деревня смотрела на шефа как на дающего. Придет подшефный, оденет лапти похуже и смотрит, как получить от рабочего некоторую сумму материальных благ, а настоящей смычки не получается! Агитпроп очень много возился с шефскими обществами, и все это как-то натыкалось на большие трудности, которые создает психология мелкого собственника. Сейчас смычка идет на другой почве. Когда едет рабочая бригада и помогает чинить машины, организовать хозяйство, — уже совершенно другой взгляд на нее. Смотрят уж не как на даятеля всяких благ, а смотрят как на товарищей по работе, которые оказывают им серьезную поддержку своим трудом, и умением.