Основы политико-просветительной работы

Есть еще новое, о чем четко говорится в программе партии, но что часто оставалось на бумаге, — это необходимость вовлекать само население в работу. Возьмем клубы. В клубах было обязательное членство, так что вовлекалась не вся масса. Затем возьмем школы — были совсоды, тоже не очень широкие, работа была и здесь ограниченна; то, что называется советами по народному образованию, в жизни почти не практиковалось. Широкие массы не вовлекались в работу, а главное — масса рассматривалась как объект педагогической пропаганды. Вот, скажем, надо было работать с членами клуба, но включались они в работу плохо, им не давали самостоятельной работы. Самодеятельность масс не была организована.

Как пример я приведу следующий случай. Недавно проходил съезд по жилищной кооперации. Зашла я на этот съезд. Подходит ко мне группа женщин, и начинает одна из них «плакать»: «Я, — говорит, — в группе по подготовке работниц по детским садам». Спрашиваю: «В чем же дело, что неладно?» — «А вот, — говорит, — к работе не подпускают, учат, а к работе не подпускают». Вот этого недопускания к работе масса терпеть не может.

Сейчас самое важное — это активность масс организовать, и под этим углом зрения необходимо построить работу. Мы начинаем хорошие вещи, но дело у нас постоянно срывается, и срывается потому, что, по существу, в дело не втянуты массы. Когда мы будем эту самодеятельность масс организовывать, тогда дело пойдет.

Еще пример. Вы знаете, как идет работа с выдвиженцами. Идет выдвиженец в аппарат с уверенностью, что он аппарат весь перевернет, а его аппарат начинает затягивать, как тина. Выдвиженец сопротивляется, не желает тонуть в болоте, но, как ему сопротивляться, он не знает, и вот первое время замечается чрезвычайное нервничанье выдвиженца.

Какие тут методы? Поставить выдвиженца на самостоятельную работу. Пока выдвиженец находится в аппарате, ему кажется, что к нему невнимательно относятся, а когда он идет, например, на инспекторскую работу в деревню, тогда он со своей пролетарской точки зрения умеет подойти к вопросам, поставить вопросы — нажать на фининспектора, если фининспектор неправильно действует, нажать на бюрократа, который закрывает избы-читальни не вовремя; своим пролетарским чутьем и настойчивостью он влияет на массу, на актив. Когда он видит, что знания, приобретенные в аппарате, помогают ему добиться результатов, он уже совершенно иначе себя чувствует. Таким образом, вопрос самостоятельной работы — это один из основных вопросов в организации самодеятельности масс.

Все эти вопросы о новых методах работы, конечно, отзываются на постановке всего дела народного образования. Отзываются эти методы и на наших вузах. Когда мы бросаем наших студентов на массовую работу, сначала им кажется, что они не для того учились, чтобы заниматься какой-то ликвидацией безграмотности, или не для того они учились, чтобы руководить «вводными курсами в производство», а для того, чтобы быть инженерами. Но когда они соприкасаются с массами, то скоро начинают понимать, что значит «уча — учимся». Они видят, что они и того, и другого не знают, — здесь начинается серьезная самопроверка. Поэтому студент, который работает с массами, уже не тот, который сидит только над книжками.

Американский ученый Тейлор, когда пишет о профобразовании, говорит, что необходимо, чтобы студент высшего учебного заведения годик поработал на производстве рядом с рабочим в таких же условиях, что и рабочий, не получая никакой привилегии, на одной ноге с ним работал, — тогда он будет настоящим специалистом, который не только пишет какие-то планы, но умеет свои планы и проверять. Сейчас у нас это идет стихийно, и жизнь требует того, чтобы студенты шли в массы. Многим, особенно старой профессуре, это кажется нарушением учебных порядков, сами студенты не всегда идут охотно; но массовая работа — это школа, через которую должен всякий специалист пройти. И вузовская работа сейчас принимает несколько другой характер — гораздо более глубокий, чем это было раньше.

Здесь мы подходим еще к одному вопросу. Мы знаем, что в хозяйственной области у нас — пятилетка. У нас каждый малыш о пятилетке говорит, пионеры всё толкуют о пятилетке. Приезжал к нам один американец. Когда наш работник, т. Киров, стал рассказывать ему, как мы ведем пропаганду пятилетки, американец все повторял, что это удивительно. «Неужели вы это делаете — уделяете так много внимания этому вопросу? У нас ничего подобного нет», — говорил он. Ему рассказывали о всех плакатах, о диаграммах — обо всем, что делается по пропаганде пятилетки. Надо сказать, что размах пропаганды пятилетки у нас чрезвычайно большой.