Основы православного нравственного учения

На пути к спасению образцом для христианина является Богочеловек Иисус Христос.

«Человек Христос Иисус», единственный «посредник между Богом и человеками» (1 Тим. 2:5), явил образ совершенного человека, то есть такого, который всегда пребывает в единстве с Богом. Для каждого христианина Христос является примером и образцом, а духовное единение с Ним – условием спасения.

Христос не имел греха и отверг все искушения диавола – и христианин, уподобляясь Христу Спасителю, призван противостоять греху и бесовским искушениям.

Христос исполнял волю Своего Отца, «быв послушным» Ему «даже до смерти, и смерти крестной» (Флп. 2:8), – и христианин призван исполнять заповеди Божии, борясь с внутренними греховными склонностями и вопреки внешним препятствиям.

Христос претерпел поношения, скорби и страдания ради спасения человеческого рода – и христианин призван сознательно и мужественно претерпевать земные скорби ради достижения вечного спасения.

Христос во время Своего земного служения противостоял злу и творил добро, потому что пребывал в общении с Богом Отцом, – и всякий христианин призван уподобляться Господу Иисусу Христу, устремляясь к духовному общению с Богом в вере, молитве и церковных таинствах.

Духовно-нравственные усилия христианина имеют две цели: преодоление греха и укрепление в добродетели.

Грех является главным препятствием для духовного единения человека с Богом. Однако от Бога отчуждают не только греховные деяния, но и небрежение о делании богозаповеданного добра. Поэтому христианин должен не только бороться с грехом, но и сознательно творить добро. Апостол Павел призывает: «Не будь побежден злом, но побеждай зло добром» (Рим. 12:21).

Источником знания о закономерностях духовной жизни является аскетическое предание Церкви.

Православная аскетика – это особая наука о духовном делании, вобравшая в себя опыт многих поколений христианских подвижников, прежде всего монашествующих, посвятивших всю свою жизнь служению Богу и достижению духовного совершенства, то есть очищению от греха и соединению с Богом еще в этой жизни.

Святые подвижники через отречение от мира и постоянное пребывание в молитве, покаянии и духовном подвиге обрели опытное знание о прохождении пути ко спасению. Это знание содержится в святоотеческих писаниях, житиях святых, сборниках рассказов о жизни подвижников, а также в богословских сочинениях, в которых обобщается христианское аскетическое наследие.

Через аскетическое предание Церкви христиане приобщаются к духовному опыту святых подвижников и получают вдохновение для прохождения своего пути ко спасению.

Аскезой именуется добровольное самоограничение, а также душевные и телесные усилия, направленные на борьбу с грехом и стяжание благодати Божией.

Человек имеет душевно-телесную природу, а потому для духовного исцеления он нуждается в особых душевных и телесных усилиях, направленных на обуздание возникающих в нем греховных стремлений. Аскетические упражнения дисциплинируют волю и способствуют тому, чтобы ум и сердце христианина были устремлены к Богу.

В то же время все аскетические добродетели – пост, воздержание, нестяжание, целомудрие, трезвение, послушание, труды, уединение и суровый образ жизни – являются не целью, а средствами для достижения благодатного общения с Богом. Святитель Феофан Затворник наставляет: «Вступая в подвиг, не на нем останавливай свое внимание и сердце, но минуй его как нечто стороннее, – разверзай себя для благодати, полным преданием Богу, как готовый сосуд»[87]

.

Аскетическое самоограничение необходимо каждому христианину, но оно имеет разную меру.

Христианские подвижники-монахи давали пожизненные обеты целомудрия, нестяжания и послушания, отказываясь от всех мирских дел и целиком посвящая себя аскетическим подвигам. Но даже у монашествующих степень аскезы различна в зависимости от склада человека и его духовного состояния.

Преподобный Иоанн Лествичник наставлял «немощных душой и телом», которые, имея множество грехов, собирались совершить непосильные для них подвиги, говоря, что «Бог судит о покаянии не по мере трудов, а по мере смирения»[88].