Основы православного вероучения

Церковь со времен апостолов исповедует Богородицу Девой. Во II веке о девстве Марии писал священномученик Игнатий Богоносец: «От князя века сего сокрыто было девство Марии и Ее деторождение, равно и смерть Господа, три достославные тайны, совершившиеся в безмолвии Божием»[267]; Климент Александрийский говорит: «Мария через рождение Сына стала Матерью, и все же последствий материнства не испытала»[268].

Учение о приснодевстве Божией Матери Церковь хранит как особую тайну веры: «Что значит рождение Бога от Девы? Как сошлись воедино естества между собой далекие? – задавался вопросом святитель Григорий Богослов и отвечал: – Это тайна!»[269]. В Евангелии сказано, что праведный Иосиф, будучи обручен с Пресвятой Девой, «не знал Ее, как наконец, Она родила Сына Своего Первенца» (Мф. 1:25).

Выражение «как наконец» «дает повод некоторым, – замечает святитель Василий Великий, – размышлять, будто бы в чистоте послуживши Рождеству Господню, совершившемуся Духом Святым, Мария не отвергла законного брачного жития» впоследствии. Такое понимание этого текста, говорит святитель, есть результат неверного толкования Писания[270].

Блаженный Иероним при объяснении этого текста главное внимание обращает на праведность Иосифа – мужа Марии. Мог ли этот праведник, то есть «тот, который поверил только откровению во сне, чтобы не сметь касаться жены, мог ли он касаться Ее после того, как узнал от пастырей, что Ангел Господень сошел с небес и сказал им: "Не бойтесь; я возвещаю вам великую радость" (Лк. 2:10)…; тот, который видел Симеона Праведного, проповедовавшего, держа в объятиях Младенца: "Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему с миром" (Лк. 2:29); тот, который видел Анну пророчицу, волхвов, звезду, Ирода, ангелов, тот, говорю, который знал столько чудес, неужели дерзал касаться Храма Божия, Престола Духа Святого, Матери Господа своего?».[271]

Богородица именуется Приснодевой, и это означает, что Она не только до рождения Спасителя и во время Его зачатия и рождения, но и в течение всей последующей жизни оставалась Девой.

Церковь прославляет Богородицу как сохранившую девство навечно: «Се исполнися Исаиино проречение: Дева бо родила еси и по рождестве, яко прежде рождества, пребыла еси, Бог бо бе Рождейся, темже и естества новопресече. Но, о Богомати, моления Твоих рабов, в Твоем храме приносимая Тебе, не презри, но яко Благоутробнаго Твоима рукама носящи, на Твоя рабы умилосердися и моли спастися душам нашим»[272].

Приснодевство Божией Матери оспаривалось некоторыми еретиками на том основании, что Рожденный Ею Богомладенец назван в Евангелии «Первенцем» (Лк. 2:7), а не «единородным» (то есть «первым», а не «единственным»). Такой аргумент преподобный Иоанн Дамаскин считал неубедительным: «И после родов Приснодева остается Девою, никоим образом – до смерти не вступившею в общение с мужем. Ибо, если и написано: "и не знал Ее, как наконец Она родила Сына Своего Первенца", то должно знать, что первенец есть тот, который родился первым, хотя бы он был и единородным»[273].

В Евангелии есть упоминания о братьях и сестрах Иисуса (Мф. 13:55–56), но, согласно традиционному пониманию, речь здесь идет не о родных братьях и сестрах. Святитель Епифаний Кипрский[274] и святитель Амвросий Медиоланский[275] считали, что это дети праведного Иосифа от первого брака. В Священном Писании эти братья и сестры нигде не называются детьми Девы Марии. Сам Господь, когда умирал на Кресте, поручил Свою Мать заботам Своего ученика (Ин. 19:27), а не «родственникам Ее или детям Иосифа, если бы они от Нее были»[276]. Церковь отвергает мнение о том, что «братья и сестры Иисуса» – это дети Марии и Иосифа, родившиеся после Иисуса.

В богослужебных песнопениях и творениях святых отцов Богородица восхваляется в возвышенных словах.

«Честнейшая Херувим и славнейшая без сравнения Серафим» – эти слова из песнопения преподобного Космы Маюмского (VIII век) часто звучат в православном богослужении. Они указывают на то, что Пречистая Дева Своим личным духовным подвигом и по благодати Божией достигла такого совершенства, что превзошла Своей святостью высшие ангельские силы и предстоит Богу выше всех тварных существ. Она предвидела Свою будущую славу еще во время земной жизни и потому сказала: «Отныне будут ублажать Меня все роды» (Лк. 1:48), пребывая при этом в великом смирении.