Основы теории аргументации

Когда противник прибегает к некорректным приемам, ваши приемы могут становиться более хитрыми, оставаясь в рамках корректности. Пример такого «ужесточения» тактики спора приводит С.И.Поварнин: «...В споре вам надо доказать какую-нибудь важную мысль. Но противник почувствовал, что если вы ее докажете, то докажете и тезис, и тогда дело его проиграно. Чтобы не дать вам доказать эту мысль, он прибегает к нечестной уловке: какой бы вы довод в пользу нее ни привели, он объявляет его недоказательным. Вы скажете: “Все люди смертны”, — он отвечает: это еще не доказано. Вы скажете: “Ты-то сам существуешь или нет?". Он отвечает: “Может быть, и существую, а может быть, это и иллюзия". Что с таким человеком делать? При таком “злостном отрицании" доводов остается или бросить спор, или, если это неудобно, прибегнуть к уловке. Наиболее характерны две “защитные уловки": а) надо “провести” доводы в пользу доказываемой мысли так, чтобы противник не заметил, что они предназначаются для этой цели. Тоща он не станет “злостно упорствовать” и может их принять. Когда мы проведем все их в разброс, потом остается только соединить их вместе — и мысль доказана. Противник попался в ловушку. Для того, чтобы с успехом выполнить эту уловку, часто нужно очень большое искусство, уменье “владеть спором”, уменье вести его по известному плану, что в наше время встречается редко. Проще другая уловка, б) Заметив, что противник злостно отрицает каждый наш довод в пользу доказываемой мысли, а какой- нибудь довод нам необходимо провести, мы ставим ловушку. О нашем доводе умалчиваем, а вместо него берем противоречащую ему мысль и делаем вид, что ее-то и хотим употребить как довод. Если противник “заладил" отрицать все наши доводы, то он может, не вдумавшись хорошенько, наброситься и на нее и отвергнуть ее. Тут-то ловушка над ним и захлопнется. Отвергнув мысль, противоречащую нашему доводу, он тем самым принял наш довод, который мы хотели провести. Например, мне надо провести довод “Некоторые люди порочны от природы", а противник мой явно взялся за злостное отрицание и ни за что не пропускает никакого довода. Тоща я делаю вид, что хочу выдвинуть, как довод, противоречащую мысль: “Ведь вы же не станете отрицать, — скажу я, — что от природы всякий человек добр и непорочен, а порочность приобретается от воспитания, от среды и т.д.”. Если противник не разгадает ловушки, он и здесь применит свою тактику и заявит, что это очевидно ложная мысль. “Несомненно, есть люди порочные от природы" — иногда приведет даже доказательства. Нам же это-то как раз и нужно. Довод проведен, ловушка захлопнулась»[372].