Основы тибетского мистицизма

Непосредственные последователи Будды, заботясь о сохранении каждого слова и каждой детали уклада жизни Его первых учеников, создали кодекс бесчисленных монашеских правил и норм, тем самым предав забвению дух ради буквы. Вместо простой самоотверженной и спонтанной жизни вдохновенных проповедников и бездомных странников выросло хорошо организованное, самодовольное и отстраненное от мира монашество, которое избегало забот и борьбы жизни в хорошо обеспеченных монастырях, отгороженных как от жизни мирян, так и от всего мира в целом.

Почти все расколы, разногласия и сектантские противостояния в течение первых столетий истории Буддизма имели своей причиной не существенные вопросы учения, а различия мнений, затрагивающих правила Сангхи, или чисто схоластические и теоретические толкования некоторых понятий, или же преимущественное подчеркивание того или иного аспекта Учения и соответствующих ему текстов.

Первый раскол произошел через 100 лет после Ухода Будды, на Соборе в Вайшали, где ортодоксальная группа Стхавиравадинов(пали Тхеравадины) отделилась от главного состава буддийской Сангхи, отказавшись признать мнение большинства в пользу более либерального толкования малозначительных правил Сангхи. Согласно решению, принятому большинством собравшихся, больший акцент ставился на дух Учения и индивидуальное чувство ответственности. Вот мнение двух выдающихся историков:

"Нельзя решить, насколько истинна история Собора в Вайшали, потому что известные нам свидетельства противоречат друг другу по многим пунктам и вообще ориентированы в пользу Стхавиравадинов. Однако важен один факт: буддисты приписывают этот раскол не различию в положениях Учения, а различиям, касающимся дисциплины в Сангхе" (Glasenapp, Н. 1936, с. 51).

Большинство пунктов расхождения по свидетельству Тхеравадинов(которые считали приверженцев Великого Собора, Махасангхиков, еретиками) были настолько тривиальны, что удивительно, как они могли вызвать такие бурные споры. Но г-жа Рис Дэвидс справедливо замечает:

"В действительности дело заключалось в правах личности, а также в правах тех провинциальных Общин, которые противоречили интересам центральной верхушки иерархов. Не только просто как некая единица, как член малой группы, но как человек, он должен был иметь больший вес. С ним должно было считаться как с человеком, даже если его жизнь в Общине монахов и должна была течь строго по монашеским правилам с монотонностью стадного образа жизни. Как человек, он должен был иметь возможность следовать Путем Атта-дхаммо– выбирая, решая и поступая по своей 'совести'" (Rhys Davids, С.А.Р., 1931, с. 355).

Только тогда, когда буддисты более сознательно обратились к образу Будды, Чья жизнь и деяния были наиболее жизненным выражением Его Учения, Буддизм превратился из множества конфликтующих сект в мировую религию. Под перекрестным огнем противоречивых взглядов и мнений что могло быть вернее, чем следовать примеру Будды? Его слова можно интерпретировать разными способами, в соответствии с меняющимися временами, но Его живой пример говорит вечным языком, который будет понят во все времена, пока существует человечество. Возвышенный образ Будды и глубокая символика как Его реальной, так и Его легендарной жизни, в которой отражено Его внутреннее развитие, и жизнь, которая дала начало бессмертным произведениям буддийского искусства и литературы, – все это бесконечно более важно для человечества, чем все философские системы и все абстрактные построения Абхидхармы. Может ли быть более глубокое проявление самоотречения, Учения об отсутствии индивидуального "я" (санскр. анатмавада), Восьмеричного Пути, Четырех Благородных Истин, Закона Обусловленного Происхождения, Просветления и Освобождения, чем то, что было показано Буддой на примере Своей жизни, которая охватывает все высоты и глубины Вселенной?

"Всякое высшее совершенство человеческого ума да воплощу я ради блага всего живущего!" – вот самая суть обета Бодхисаттвы.

Как художник ориентируется на великих мастеров в качестве достойного примера независимо от того, сможет ли он достичь их совершенства или нет, так и тот, кто желает развиваться духовно, должен держать перед собой самый высший идеал, доступный его пониманию. Это побудит его ко всем высшим достижениям. Потому что никто не может сказать заранее, где лежит предел его возможностям – фактически, вероятнее всего, сила нашего стремления и определяет эти границы. Тот, кто стремится к высочайшему, получит высшие силы и тем самым раздвинет свои рамки до бесконечности: он реализует бесконечное в конечном, превращая конечное в сосуд для бесконечного, временное в носитель вечного.

Для того чтобы выразить это универсальное положение Махаяны, практикующий ( садхака) при помощи внушающей силы сосредотачивающего символа, священного слога ОМпредваряет всякое возвышенное изречение, каждое обращение к божеству, каждую медитацию.