Основы тибетского мистицизма

Сначала он обрадовался своему успеху и наполнился радостью и довольством, но вскоре с ужасом заметил, что рога продолжают расти, и, наконец, стали такими тяжелыми, что он не мог двигаться, не ударяясь о стены и вещи вокруг себя. Чем больше он беспокоился, тем становилось хуже. Так что от его прежней гордости и бодрости не осталось и следа, и когда через двенадцать лет Гуру вернулся и спросил ученика, как он себя чувствует, тот ответил Учителю, что ему очень плохо.

Но Нагарджуна рассмеялся и сказал:

"Так же, как ты стал несчастен всего лишь вообразив рога на голове, точно так же все живые существа теряют свое счастье, цепляясь за ложные воображаемые предметы и считая их реальными.

Все формы жизни и все объекты страсти подобны облакам. Но даже рождение, жизнь и смерть не властны над теми, чье сердце чисто и свободно от заблуждений. Если ты можешь смотреть на все богатство в мире, как на нереальное, и нежеланное, и обременительное – точно так же, как на воображаемые рога на своей голове, то тогда ты освободишься от круговорота смерти и перерождения".

И тогда пелена спала с глаз ученика, и так как он увидел "пустоту" всех вещей, его страсти и миражи исчезли, а вместе с ними и рога на его голове. Он достиг сиддхи– совершенства святого, и впоследствии его стали называть Гуру Нагабодхи – преемник Нагарджуны.

Другим Сиддхом, имя которого связано с Гуру Нагарджуной, был брахман Вьяли. Как и Нагарджуна, он был страстным алхимиком, пытавшимся найти "эликсир жизни" – амриту. Он потратил всю свою жизнь на безуспешные опыты со всеми видами дорогостоящих веществ, и в конце концов почувствовал такое отвращение к этим занятиям, что выбросил свою книгу с формулами в Ганг и покинул место своей бесплодной работы, став нищим.

Но случилось так, что, когда он пришел в другой город, спустившись далеко вниз по Гангу, некая куртизанка, купавшаяся в реке, подобрала книгу и принесла ее ему. Это возродило его былую страсть, и он снова принялся за работу, так как куртизанка превратилась для него в источник вдохновения. Но его эксперименты как и прежде были безуспешны, пока однажды куртизанка, готовившая ему пищу, не капнула случайно соком одной специи в его алхимическую смесь – и вот то, чего ученый брахман не мог достичь за 14 лет упорного труда, свершилось руками невежественной женщины низшей касты.

Символический характер этой истории ясен. Сущность жизни и природы, тайна бессмертия не могут быть обнаружены чисто интеллектуально и посредством эгоистичного желания, но только лишь путем прикосновения невыхолощенной жизни: спонтанности Интуиции.

Дальше не без юмора рассказывается о том, как брахман, который был явно не подготовлен к этому неожиданному удару судьбы, заперся с этим сокровищем в одиночестве, не желая поделиться им с кем-либо и не желая, чтобы узнали о его тайне. Он поселился на вершине недоступной скалы, которая возвышалась посреди страшной трясины.

Там он и сидел со своим "эликсиром жизни" – узник своего эгоизма – подобно Фафнеру, великану скандинавской мифологии, который стал драконом, чтобы охранять сокровище, из-за которого он убил своего брата, после того, как они добыли его у богов!

Но Нагарджуна, исполненный идеала Бодхисаттвы, желал приобрести знание об этом драгоценном эликсире ради блага всех тех, кто в нем нуждался. Используя свою магическую силу, он сумел найти этого отшельника и убедить его поделиться тайной.

Подробности этой истории, в которой элементы народной фантазии и юмора перемешаны с мистической символикой и воспоминаниями об исторических личностях, не столь важны. Важно то, что тибетская рукопись, в которой сохранилась эта история, упоминает ртуть как одну из наиболее важных субстанций, использовавшихся брахманом в его экспериментах. Это доказывает связь с древней алхимической традицией Египта и Греции, которая считала ртуть тесно связанной с "перво-материей".

3. МАНИ, ДРАГОЦЕННОСТЬ УМА

КАК "ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ" И "ПЕРВО-МАТЕРИЯ"

На мистическом языке алхимии ртуть отождествляется с "перво-материей", но в этом случае имеется в виду вовсе не металл, а "Меркурий философов", который был сущностью или душой ртути, освобожденного от четырех элементов Аристотеля: "земли", "воды", "огня" и "воздуха" или, вернее, от тех качеств, которые они представляют и в которых открывается нам материальный мир.

Для буддиста эти четыре элемента, или элементарные качества ( махабхута), хорошо известны как твердый, жидкий, газообразныйи лучистыйпринципы; иными словами, это качества инерции, сцепления, распространения и вибрациикак характеристики четырех основных состояний вещества, в которых перед нами предстает материальный мир.