Основы творческой деятельности журналиста: учебное пособие

Мы считаем, что, когда речь идет о заголовке, для этической коррекции собственного творческого порыва лучше пользоваться более щадящими выражениями: например, «убедительно предлагать» вместо «цеплять». Работая над текстом, мысленно напоминайте себе, что заголовок должен убедительно предлагать читателю чтение нижеследующего материала, а не цеплять читателя (Цеплять за что? За рукав?). Даже если резкими выражениями пользуются ваши коллеги и особенно начальство, это не обязывает вас к тому же. Вы можете не спорить устно (с профессиональным жаргоном не поспоришь), но держать себя в руках внутренне. В выражении «цеплять читателя» содержится навязывание, агрессия, словно приставание попрошайки на вокзале (требования «Подайте на билет до Владивостока!» и «Прочтите мою белиберду!» очень близки по происхождению). Следует помнить, что, несмотря на все перемены в нашем обществе, русскоязычный читатель воспринимает мир в основном через систему русских культурных кодов, даже если это происходит безотчетно. Из этого следует, что обращение к аудитории с применением интонационных и идейных заимствований (а многие современные «цепляющие» приемы именно таковы) будет эффективно в несоизмеримо меньшем проценте случаев, чем обращение с внутренней установкой на уважение, вежливость и достоинство. Это различение подходов особенно важно в тех случаях, когда вы хотите остаться в фокусе читательского внимания долго, а не только на время моды или взлета популярности данного СМИ.

Весьма часто заголовки придумывают не авторы материалов, а редакторы. В зависимости от ситуации это может как спасти материал, так и ущемить репутацию автора. Исходя из опыта, мы советуем вам в любом случае предъявлять материал в редакцию со своим заголовком, прочувствованным и осмысленным, и потом уже по мере сил влиять на прохождение текста в печать.

Теперь заглянем в самый финал вашего материала.

Каждый журналист знает (или должен знать) об эффекте последнего абзаца. Можно для краткости называть эффектное окончание материала кодой (ит. coda — хвост). Вы можете изобрести любые удобные вашему рассудку клички для этого неподдающегося, трудного, архиважного структурного элемента текста — финала. Это крайне серьезное дело, поскольку финал запоминается прекрасно, порой лучше, чем лид (англ. lead, — вести, побуждать, руководить) — первый вводный абзац публикации, содержащий опорный факт сообщения.

Есть публика, которая вообще читает лишь лид и коду, осматривает голову и хвост, поэтому вам придется позаботиться о таких, особо ленивых, сканирующих текст читателях в первую очередь.

Кода обобщает в сжатой форме все, что сказано в основном тексте. Кода закольцована на лид, отвечает ему, как эхо, но довольно громко и очень внятно. Если в лиде заявлена тема, то в коде окончательно замыкается тема-рематическое единство. От начала и до конца работы над информационным продуктом, по определению предназначенным для обнародования, необходимо помнить о том, что текст является информационным единством[54]. Законы построения текста надо знать и соблюдать (если вы, конечно, хотите быть прочитанным или услышанным).

Каковы же эти законы?

Выше мы сказали, что универсальных правил в творчестве нет, а сейчас вдруг утверждаем, что есть некие законы. Противоречие? Нет, не противоречие. Ни одна тема, даже очень актуальная, ни какая бы то ни было идея, даже самая свежая, неожиданная и точная, не сделают материал удобочитаемым автоматически.

В первые годы Советской власти, когда журналистика училась функционировать в условиях диктатуры пролетариата, увлечение правильной темой было абсолютным. Основоположник Советского государства В.И. Ленин прямо указывал, что главное для редакций — найти носителя правильной информации, например о жизни рабочих, и тогда материал напишется словно сам собой. Жизнь довольно быстро показала, что сам собой хорошо не напишется и что нужны специально подготовленные журналистские кадры. Никогда не полагайтесь на то, что правильная тема сама по себе может что-либо обеспечить.

Теория текста называет текст коммуникативной единицей высшего порядка. Эта теория, указывает Н.С. Валгина, «сложилась... во второй половине XX в. на пересечении ряда наук — информатики, психологии, лингвистики, риторики, прагматики, семиотики, герменевтики, книговедения, социологии» [55].

Даже из одного перечисления дисциплин, на стыке которых родилась теория текста, видно, что практика веками готовила эту новую дисциплину. Разумеется, тексты появились раньше, чем исследования о них. Однако сейчас, когда накоплен огромный материал для изучения текстов различных типов, начинающему литератору-журналисту дается достаточно разработанный инструментарий для успешного освоения основ текста.

В переводе с латыни текст (textus) означает ткань, сплетение, соединение. «Поэтому важно установить и то, что соединяется, и то, как и зачем соединяется»[56].