Особая девушка (СИ)

— Может быть, пойдём в машину и продолжим пробовать друг друга? — жаркий шёпот вампира будоражит во мне такие желания, что колени начинают дрожать.

— Может быть… — допиваю шампанское одним глотком и встаю, стараясь выглядеть максимально уверенной.

Как только садимся в гломобиль, я ожидаю почувствовать руки, губы, язык Тео. Но тот с самым серьёзным видом заводит авто и трогает с места.

Я недоумеваю, но молчу. С каждой минутой чувствую всё больше накатывающее чувство стыда. Коварные пузырьки шампанского отступают, и сознание проясняется. Что будет делать Тео? Я соблазняла его и вела себя постыдно. Разве можно хотеть такую доступную?

Воронка неприятных чувств превращается в слёзы, застилающие глаза. Я закусываю губу, чтобы не разреветься.

«Алекс, что ты творишь?»

— Малыш, не надо, — голос вампира окутывает тёплой вуалью.

Я прихожу в себя и осматриваюсь. Мы на обочине, я плачу, вампир нежно обнимает.

— Что случилось? — продолжает сладкий допрос мой желанный мучитель.

— Ты… случился ты, — всхлипываю. — Я веду себя, как какая-то… шлюха! — выпаливаю ожесточённо. — Никогда, никогда, слышишь, со мной такого не было. А сегодня… Я просто сама не своя с того момента, как… — осекаюсь и смотрю в пол.

— С какого момента? — успокаивающе поглаживает меня Тео.

— Неужели непонятно? — выплёвываю обиженно, будто маленький ребёнок. — С того момента, как ты гладил меня там… Я просто вся горю, а ты смотришь на меня, говоришь со мной как ни в чём не бывало. Я не могу… Это так тяжело…

— Алекс, — поднимает моё зарёванное лицо Высший. — Это взаимно, я тоже сам не свой, я тоже весь день горю.

И он впивается в мои губы неласковым поцелуем.

Горячие, властные губы накрывают мои. Трепет пульсирует во всём теле. Его язык врывается в рот, завоёвывает его. А я и рада… Рада проиграть и сдаться.

И вот уже я отчаянно, как в последний раз, целую его. Мой язык нежно и страстно проводит кончиком по его языку, и я слышу сдавленный стон. А потом сильные руки подхватывают меня, и сиденье гломобиля становится одной большой горизонтальной поверхностью, на которой сплетаются наши тела.

Тео расстёгивает брюки и повелительно направляет мою руку к своему возбуждённому достоинству.

А сам, слегка отодвинув насквозь мокрые трусики и облизав пальцы, ласкает меня и шепчет такие непристойности, что, кажется, даже корни волос полыхают.

— Возьми меня… — не сдержавшись, шепчу ему.

— Не так и не здесь, — стонет Высший от моих прикосновений и ускоряет темп, чуть усилив нажим на набухшие влажные складочки.

Я чувствую его возбуждение, агонию приближающегося взрыва, и волна наслаждения накрывает нас одновременно.

— Детка, — шепчет Тео, — стань моей амори. И я буду весь твой, а ты — моя… — и кусает в шею.

Боль от укуса, шок от услышанного и отголоски наслаждения смешиваются в огромный вихрь внутри, и громкий стон вырывается из моих губ.

— Тео, милый… Я не знаю, что думать… Это… Я даже не думала о таком, — отдышавшись, теряюсь и начинаю мямлить, как пятилетний ребёнок.

— А ты подумай, — снова облизывает пальцы с самым хитрым видом этот лукавый. — Я открою тебе такие бездны наслаждения, что этот невинный петтинг ты будешь вспоминать со смехом. К тому же мы не будем ограничены каким-то жалким годом партнёрства.

Его слова проникают в меня, пускают ростки, и я уже почти готова согласиться на всё, да хоть ползать у него в ногах. Но в голове набатом звучит голос из сегодняшнего сна: «Подумай много раз, подумай много раз…» И я, уже было открыв рот, чтобы согласиться, просто делаю громкий вздох.

— Подумай, Алекс. Я не жду ответа прямо здесь и сейчас. У нас много времени, я готов на многое ради нас в будущем.

— Спасибо, Тео… — обнимаю его и думаю, что мне действительно нужно хорошенько всё осмыслить. Но слова «ради нас в будущем» прочно отпечатываются где-то глубоко в груди, обдавая волнами приятного ощущения возможных перемен.

Поправив одежду и наобнимавшись, мы едем домой. Тео не спешит и позволяет мне от души полюбоваться прекрасными видами и закатом. Мы даже останавливаемся в цветущем поле и делаем целую кучу фотографий.

Когда мы, смеясь, выходим из машины, Тео внезапно останавливается:

— Провожать не буду, дам тебе время хорошенько отдохнуть от меня и всё обдумать. Пойду, займусь кое-какими делами.

— Хорошо, — улыбаюсь, думая о том, какой же он понимающий и деликатный. Тёплое чувство признательности вкупе с влюблённостью всё глубже укореняется во мне.

И всё же, когда я уже под одеялом пытаюсь читать загадочную книгу, не могу отделаться от вязкого ощущения неправильности происходящего. Но вот что именно вызывает это гаденькое ощущение, понять не могу.

«Может быть, нужно рассказать Тео о том, что я… украла книгу? Может быть, моё враньё портит всё», — не дают покоя уже в который раз мысли о том, что я стащила книгу из кабинета того, кому хотела отдаться сегодня без остатка. И, приняв решение завтра утром рассказать милому Тео обо всем, убираю книгу и засыпаю, переполненная эмоциями дня.