Особая девушка (СИ)

— Ну уж нет, — Мария подаёт очередную салфетку. — Поверь мне, он там сейчас сидит и переживает. А ты повела себя достойно. Ведь после вампирской крови никто не может сдержаться, и очень многие на твоём месте не просто поцеловали бы Виктора, а устроили стриптиз и продолжали бы соблазнять его и нашёптывать непристойности даже после того, как им отказали. Уж сколько я таких случаев знаю. А многие, — она выразительно приподнимает бровь, — и без всякой вампирской крови вешаются на Виктора гроздьями и обещают неземные наслаждения.

Ревность пронзает меня. Слёзы прекращаются. Слова Марии звучат успокаивающе, судя по всему, после моего рассказа она не считает меня легкомысленной девицей.

— Что же мне теперь делать?

— Зависит от того, что ты чувствуешь, — уклончиво отвечает Мария. — Если это было из-за крови Виктора, то эффект уже прошёл, и ты можешь спокойно сделать вид, что ничего не было, стать амори Тео Ан и наслаждаться этой жизнью. А если, — голос становится сладковато-вкрадчивым, — ты чувствуешь, что это не наваждение, если у тебя к Виктору настоящие чувства, то нужно с ним откровенно поговорить.

Я вздрагиваю, вспомнив, что завтра вечером прилетит Тео.

— Не теряй времени даром, — Мария встаёт из-за стола, — если любишь — скажи. У тебя одна жизнь, и нет нескольких столетий в запасе. Помни это. Не трать время на того, с кем не будешь счастлива.

Мария уходит, оставляя меня в оглушительной тишине наедине с раздумьями.

Уже в комнате складываю футболку Виктора в аккуратный квадрат, в точности, как нас учили в Доме Крови, и придумываю причину, с которой зайду к Верховному.

Когда в дверь стучат, сердце ускоряется. Это Виктор, я просто знаю.

Я бормочу, что хотела занести футболку, и нервно тереблю её в руках.

— Я хочу поговорить, — меня будто обдаёт ледяным душем от этих слов.

— Виктор, — чувствую, как кровь приливает к лицу, — Виктор… Мне так… стыдно.

— Ничего постыдного в произошедшем нет. Это естественно.

Слова Верховного рождают робкую надежду, придают храбрости.

— Для меня — неестественно. Я… не привыкла так. Я не какая-то легкомысленная девица, как те, что вешаются на вампиров, умоляя о вампирском экстазе. Но знаешь… Я хочу сказать, что… — замолкаю, набираясь храбрости перед прыжком в пропасть.

— Алекс, давай первым скажу я, — неожиданно низким голосом произносит Виктор.

У меня не хватает воздуха и слов, и я лишь согласно киваю, прикусив губу от напряжения, опускаю глаза.

Но, даже не глядя на Виктора, чувствую его пронизывающий взгляд:

— С самого первого дня, как я увидел тебя, с самого первого мгновения там, на балу, я не могу избавиться от мыслей о тебе. Я смотрел, как ты спишь, приходил к тебе ночью, жаждал прикосновений, твоей улыбки, любого знака внимания. Моё сердце бьётся быстрее, когда ты рядом, и я теряю контроль над собой.

Я не смею верить своим ушам и поднимаю глаза. Может, мне послышалось и никакого Виктора здесь нет, а я сейчас в мире своих фантазий? Но он здесь! Мы встречаемся взглядами.

— Сегодня в лесном домике… Я чуть не умер от желания обладать тобой, и только мысли о том, что ты делаешь всё не по своей воле, а под чарами вампирской крови остановили меня. Я всем сердцем хочу тебя, хочу быть с тобой, разделить вечность, сделать своей. Я… хоть многие и не верят, но я считаю, что истинные существуют, и ты — моя истинная, и не знаю, как буду жить… существовать, когда ты уедешь с Тео Ан.

Вулкан счастья извергается в груди, и я чётко и медленно произношу:

— Я делала это по своей воле. Там, в домике. И сделаю снова.

«У тебя одна жизнь, будь с тем, кого любишь», — оглушительно кричит всё моё естество.

Я делаю шаг к Виктору и жадно целую его. Теперь он не оттолкнёт меня. Между нами творится самое настоящее волшебство, наши губы нежно и страстно изучают друг друга, а тела так близки, что между нами не остаётся ни одной молекулы воздуха. Но я хочу большего, хочу стать его. Чтобы он обладал мной, познать его тело. И к чёрту все условности!

Мы почти раздеты, руки Виктора сжимают мою грудь, чувственные волны расходятся по всему телу, опаляя жаром. Такого желания я ещё не испытывала.

«Так и должно быть, — молнией сверкает мысль, когда быстро, одним движением снимаю с себя чёрные, почти прозрачные кружевные трусики и ласкаю возбуждённый, чуть розоватый член Виктора. Никто не просит приласкать его ртом, встать на колени. — Я сделаю всё сама, как захочу!» — с этой мыслью ложусь на Виктора, наслаждаясь близостью этого мускулистого чуть смуглого тела, чувствуя, как он сдерживается и позволяет мне делать всё, что хочу.

Это возбуждает ещё больше, и я усаживаюсь, как наездница, обхватываю его член чуть плотнее и направляю прямиком в пылающее желанием лоно. Я хочу, чтобы это было так. Пожалуй, впервые в жизни я не жду, что кто-то что-то решит за меня, решит, как распорядиться моим телом и кровью, куда-то отправит. Нет, сейчас всё по-другому, я будто повзрослела в один миг, когда поняла, что отчаянно и безоговорочно люблю Виктора Морено.