Особая интуиция

– Простите, командир, – послышались из всех раций виноватые голоса.

Шли час, второй, третий. Голова начинает кружится, хватаю трубочку и пью концентрат глюкозы. Не помогает. Останавливаюсь, облокачиваюсь о стену, но стараюсь, чтобы остальные не заметили моей слабости. Нет, я не буду для них балластом.

– Ей, Королева, ты как? – слышу голос, похоже Пашка или Глеб? Не пойму.

– Ди, тебе плохо? – вижу встревоженные карие глаза Кольки. – Командир, похоже Королева все, – говорит в рацию.

– Идиот, зачем говоришь такое! – набрасываюсь на него из последних сил.

Треск в эфире, главные переговариваются.

– Похоже, Макс ты был прав, я совершил ошибку, – говорит головной, и мое сердце падает. Все, теперь меня запрут на женской половине навсегда.

– Коля, Паша, несите ее по очереди, – говорит Макс, – идти еще более пяти километров вглубь. Что у нее с кислородом?

– Минимум, – отвечает Паша, смотря на шкалу моего баллона.

– Запасной?

– Не взяла.

– Вот, твою же… Я сейчас.

К моменту, как к нам подошел командир, Колька уже держал меня на руках едва живую. Сердце билось в лихорадке, все тело покрыл липкий холодный пот. Пытаюсь сделать вдох, а кислорода нет. Вакуум.

– Поставь на ноги и разверни спиной, я дам ей свой запасной баллон, – говорит Макс.

Быстро отсоединяет пустой, подключает другой, устанавливает на максимум.

– Ну что? – смотрит на меня. Свет моего фонарика отражается от его шлема, глаз почти не вижу.

– Лучше, могу идти сама, – отвечаю, как мне кажется твердо. И правда, легкие заполнились спасительным газом, сердцебиение вошло в норму.

Решили, что все же парни донесут меня оставшееся расстояние. Я не соглашалась, но потом все же сдалась.

– Ты не думай, это не потому что ты – девушка, и мы считаем тебя слабой, – успокаивал меня добряк Пашка, неся на своей спине, – мы так и друг другу помогаем. А что делать? Вдруг ранен кто-то. Только так и выжить можно – приходить на помощь товарищу, когда ему трудно.

Я невольно улыбнулась.

Туннель тянулся долго, иногда проходили мимо замурованных длинных стен – покинутые станции метро. За ними располагались темные вестибюли и навсегда остановившиеся эскалаторы.

– Стой! – раздалось в рации.

Четверо главных смотрят перед собой. В свете фонарей видим высокие железные ворота, закрытые на засов и тяжелый замок.

– Ого, ради такого стоило столько топать, – уже радуется кто-то из парней.

Довольно быстро справились и с замком, и с засовом. Но долго сканировали. Там находилось огромное помещение.

– Значит, это точно Убежище номер семнадцать, – заключил головной и осторожно распахнул ворота, те со скрипом поддались.

– Серега, Данила, идем первыми, остальные после команды, – говорит Макс.

Мы стоим и прислушиваемся. Внутри тихо. Все датчики горят зеленым.

– Чисто, идем, – и мы слушаемся нашего командира.

Я уже совсем оправилась, и уверенно вступила в темноту вместе со всеми. Было холодно, пахло мокрой землей и плесенью.

– Неужели это и правда Убежище номер семнадцать? – недоумевал Данила.

Свет наших фонарей плясал на предметах.

– А мы сейчас проверим, так оно или нет, – говорит Макс, ступает глубже в темноту, и тут же мы слышим громкий щелчок, будто переключился большой рычаг. Свет на потолке заморгал и включился.

От непривычки первое время щуримся, словно кроты.

– Резервное освещение сохранено, – изумленно выдыхает головной, смотря вокруг себя.

Это был ангар с вагонами. Они стояли целыми составами по семь-восемь вагонов в ряд. Не веря своему счастью, мы прогуливались вдоль них.

– Йу-хууу, – хохотали парни, стуча по металллу, – вот так улов так улов!

– А Макс еще идти не хотел, – качал головой Анатолий. – Столько железа!

Отряд распределился по всему огромному ангару. Зашумели болгарки. Решили приходить сюда два раза в неделю.

– Только надо взять больше народа, – заключил Анатолий, по-хозяйски вперив руки в бока и возбужденно смотря на кипящую работу вокруг.

Я стояла возле Пашки и Кольки. Вдруг по коже пробежал холодок, а сердце застучало. Хватаюсь за плечо Кольки.

– Эй, Ди, неужели опять? – недовольно хмурится он. – Вот и нафига напрашивалась с нами, если в обморок грохаешься через каждые пять минут?

– Умолки! – резко бросаю ему, так что он немного опешил от моего тона. Тонкие волоски в моей ушной раковине улавливали легкое движение.

– Мутанты…они здесь, – шепчу.

Но мой голос тонет в общем шуме.

Подношу рацию и говорю громко.

– Внимание! Мутанты двигаются к нам!

Разом замолкли все инструменты.

– Где они? – Макс стоит надо мной, сверля глазами.

Поднимаю руку.

– Там.

Макс поднимает датчик – экран зеленый. Но даже он теперь слышит движение, с той стороны надвигалась толпа.

– Всем приготовиться! – закричал Макс. – Королева, будешь показывать, куда стрелять!

Едва он это сказал, как датчики все разом засветились красным, заверещала сирена. Мутанты двигались группами со всех сторон, зажимая нас в кольцо, окружая. Вдоль длинных рядов вагонов метро показались темные фигуры, кто-то из мутантов шел прямо на двух ногах, некоторые по-звериному на четырех.

– Не подпускать близко! Огонь! – раздалась команда.