Особая миссия

Ночное путешествие и у солдат вызывало беспокойство: они чаще стали покрикивать на своих лошадей, а в особо опасных местах двое из них даже брали наших с Полем лошадей за поводки, справедливо не доверяя нашему наездническому умению.

Место, куда мы через полчаса прибыли, поразило меня какой-то совершенно нереальной обстановкой. Неожиданно мы выбрались на ровную и длинную площадку, которая, как и тропа, примыкала к краю обрыва, заросшего невысокими деревьями, но была гораздо шире и ровнее. Больше всего это было похоже на кусок горного шоссе – только вместо асфальта под ногами была ровная утоптанная поверхность скального выступа…

Я даже видела кривые сучковатые столбы с какими-то проводами, очень похожими на те, что тянутся вдоль российских дорог в каком-нибудь сельском захолустье. То ли телефон, то ли низковольтная линия электропередачи… От этих столбов и возникало почему-то ощущение нереальности происходящего.

Слева был обрыв, справа отдельными уступами возвышались над нашими головами скалы, отбрасывая совершенно черные и непроницаемые для глаз тени. Судя по тому, что караван наш остановился и солдаты оставили своих лошадей, мы находились в каком-то селении, но ничего похожего на жилье я не увидела.

«В пещерах они, что ли, живут?» – думала я, с напряжением всматриваясь в черные тени около громоздящихся справа скал.

Заметив, что я озираюсь по сторонам, Поль молча взял меня за плечо и показал рукой наверх, так, что мне пришлось высоко задирать голову, чтобы увидеть край возвышающегося справа обрыва скалы. В лунном свете я увидела четкие силуэты квадратных стен и плоских крыш, венчающих каждый из отдельных утесов, на которые скала разделялась вверху. Они были разной высоты: до некоторых – метров тридцать, до других – все пятьдесят…

Никогда не видела средневековые замки, но у меня появилась твердая уверенность, что именно так они и должны были бы выглядеть в лунные ночи. Так же таинственно и неприступно…

Солдаты, как я поняла, не особенно беспокоились о том, что мы можем сбежать, полагая, наверное, что бежать здесь особенно-то и некуда: дорога всего одна. Да и далеко ли мы убежим ночью?.. До обрыва в ближайшую пропасть?

Один солдат просто показал нам с Полем на спину другого и жестом объяснил, что мы должны идти за ним. Солдат, которого нам определили в провожатые, шагнул в тень и тут же пропал из вида.

Мне пришлось чуть ли не на ощупь искать его спину, пока глаза хоть чуть-чуть привыкли к полному мраку впереди и я начала различать едва заметный силуэт. Солдат начал подниматься по каменным ступеням наверх. Врожденное чувство самосохранения диктовало мне ни на шаг от него не отставать. Не знаю, почему солдаты не зажгли хотя бы факелы и шли впотьмах, но я тоже не рискнула проявлять инициативу и включать свой фонарик, слегка погнутый от ударов о морду моей лошадки, с которой я рассталась без всякого сожаления. А когда заметила, что Поль тоже не пользуется своим фонарем, который у него, как у любого спасателя, должен был быть обязательно, я поняла, что поступила совершенно правильно.

В полной темноте, знаете, так легко шагнуть мимо ступени и свалиться с какого-нибудь обрыва неизвестной высоты. Но вот мы выбрались на освещенное луной место, и я поняла, что опасения мои не напрасны. Ступени оказались шириной примерно в полметра, а слева и впрямь можно было различить обрыв, представляющий собой расщелину между утесами. Свалившись в нее, можно было, конечно, остаться в живых, но только в том случае, если не врежешься головой в какой-нибудь камень.

Наконец, когда я уже думала, что каменная лестница никогда не кончится и что поднимаемся мы не к домам, которые я видела на краю скалы, а куда-то выше, к темным громадам вершин, заслоняющим звезды на половине ночного небосклона, мы прошли через какую-то темную арку и вышли на довольно обширную ровную площадку. Она была обнесена полутораметровой стеной забора, сложенной из тех же камней и глины, из которых были сложены дома в селении, куда нас привезли на грузовике… С северной стороны отвесный склон был значительно выше, и я поняла, что это не забор, а стена одного из домов, которые видела снизу. В освещенной луной, ребристой от плоских камней стене не было ни одного окна, только чернел мрачным отверстием вход, завешенный не достающей до каменного пола тряпкой…

Нас повели внутрь, и я тут же чуть не упала, споткнувшись о лестницу. Она была крутая, с высокими ступенями. Я еще подумала: словно не для себя ее делали, ходить-то по ней совсем неудобно. Того и гляди свалишься – и ногу сломаешь… Но по лестнице мы карабкались недолго и скоро оказались в небольшом помещении, из которого вели еще несколько дверных проемов, тоже завешенных каким-то тряпьем.

В один из них нас с Полем подтолкнул идущий сзади солдат, и мы попали в то, что я бы назвала комнатой, если бы не отсутствие окон. Пара небольших дыр в стене на высоте примерно двух с половиной метров больше напоминали отверстия для вентиляции.