Особая офицерская группа

Доктор соорудил свой «химический» детонатор и с особой осторожностью передал мне дипломат.

— Когда надо будет, потряси его, отщелкни замки и поставь так, чтобы крышка не упала.

— Доктор, вы меня пугаете, — ответил я и прижал портфель к животу.

Через несколько минут появился Каузов, беспечно размахивающий портфелем и напевающий под нос всякую фашистскую "хрень".

— Ха! Пацаны, прикиньте — мы до утра свой пункт управления авиацией должны развернуть! Мне уже и место указали! Все расспрашивали, как я от диверсантов улизнул, им кто-то сообщил, что на меня засаду готовили. Так что особо не светитесь, диверсантьте тут потихоньку, а еще лучше — помогите мне этот грёбаный пункт развернуть.

* * *

В восемь утра, благодаря нашей помощи, подчинённые Каузова развернули свой пункт: поставили пару палаток, завели дизельный электроагрегат и запитали радиостанцию. На нас лётчики не обращали никакого внимания и не задавали лишних вопросов — кто мы такие и откуда взялись? Толи «Фашист» их проинструктировал, толи от природы они были такие нелюбопытные.

Артемьевы, как специалисты связи, оказали начальнику радиостанции конкретную помощь в настройке каналов, попадании в какие-то створы и остальных связистских «чудесах». Лейтенант-начфинёнок, как самый молодой и не похожий на диверсанта, был послан побродить возле пункта и нарисовать схему расположения для дальнейшего отчёта. Нацепив на себя солдатскую шапку, взятую напрокат у бойцов-лётчиков, вооружившись вместо пулемёта командирской сумкой с письменными принадлежностями, начфинёнок, весело подпрыгивая, удалился.

Артемьевы, закончив возиться с радиостанцией лётчиков, обнаглели до того, что развернули нашу КМ-ку (КВ-радиостанция), выставили антенны неподалеку от машины и начали «качать» связь с Центром прямо с территории ПКП. Если бы специалисты РЭБ (радиоэлектронной борьбы) работали в полную силу на этих учениях и задействовали свою аппаратуру, то после первого же вхождения в связь нам бы настал каюк. Однако никому до нас дела нет. Прибежал какой-то полковник, наорал на нас за нарушение формы одежды и приказал переставить машины в линейку и накрыть их масксетями, дабы не нарушать общего режима маскировки. Так как Каузова не было, я изобразил из себя старшего и начал вяло переругиваться, пытаясь доказать, что наши машины должны стоять именно так, ибо у нас, у лётчиков, всё по-другому, не так, как в пехоте. Пока мы ругались, Пачишин, изображавший из себя "старого прожжённого войной прапора", вылез из палатки с двумя кружками чая. Увидев полковника, попытался скрыться, но застрял, запутавшись в матерчатом пологе, выставив наружу филейную часть.

— Это, что еще за зелёное небритое чудовище, — возмутился местный полковник, — рожа-то какая наеденная!

— Товарищ полковник, да это наш прапорщик… эээ… Шматко… (брякнул я не к месту вспомнившуюся фамилию из сериала "Солдаты"), командир ВМО (взвод материального обеспечения), начальства боится, он нам как раз чай нёс, — проговорил я как можно громче, надеясь на понятливость Пачишина.

Полковник громко заржал:

— Ыыыыы Шматкоооо!! Как в сериале! И морда такая же продувная. Товарищ прапорщик, ну-ка, подойдите сюда, хватит нам свою задницу показывать.

Пачишин вылез красный от злости и, держа в руках парящие кружки, засеменил к нам.

— Угощайтесь, товарищ полковник! Чай хороший, с травками — наш доктор заваривает. Рекомендую особенно при пониженной потенции.

Местный полковник сразу же сгрёб кружку и принялся смаковать обжигающий напиток.

— Ох, хорошо! Вкусно, однако. А ты чего же, прапорщик, не по форме одет — сапоги какие-то на тебе гражданские, не бреешься, а?

— Так у меня раздражение и ноги больные, — заюлил Пачишин.

— Где начинается авиация, там заканчивается порядок! — возвестил полковник, — Я недавно в командировке в Чечне был, так там в отделе у спецназа плакат про лётчиков висит, а на нём написано — "Водки лётчикам не давать"!

Вот оно оказывается как — в авиации порядка нет, а он тут с диверсантами противника чаи на собственной территории распивает.

— Короче, командир, посылай сейчас двух человек к инженерам, вон там их кунги стоят с прицепами, пусть масксети получают и маскируют всю технику. Я их предупрежу, что лётуны придут. А прапорщика я твоего на пару часиков конфискую, пусть нам на ПХД (пункт хозяйственного довольствия) поможет — у нас там что-то с кухней полевой случилось, поварята никак её раскочегарить не могут.

Однако, хват, этот местный полковник! Пришёл, наорал и тут же народ мой начал припахивать.

— Шматко! Проинструктируй людей и отправь к инженерам, только связистов не трогай.

— Точно-точно, связь — это нерв армии, — добавил местный командир.

Пачишин злобно улыбнулся и заорал во весь голос:

— Ромашкин, Пиотровский, Аллилуев — ко мне! А ну, пошевеливайте булками "контрабасы фуевы"! Не на курорте, чай!