Особая жестокость

– Да, я работал с ним неделю, потом отказался. Он ударил Мери. Мою гнедую так зовут. И генетика у гада сомнительная.

– А что с генетикой? – удивленно спросил майор.

– Отец убил на его глазах свою дочь, то есть родную сестру Петра.

Антон и Яна смутились. Они ещё не успели изучить биография жертвы как следует, а такие факты знать бы нужно.

– А с вами он драться не стал? – спросила Яна, надеясь подтвердить для себя агрессивность их убитого.

– Нет, поорал и пошёл своей дорогой. Мне, кажется, он был трусом. Хоть и нельзя о покойниках плохо.

– Почему вы так решили?

– Даже лошадь ударил сбоку и неожиданно, чтобы та не успела ему ответить. На меня он даже не думал бросаться.

Вася действительно мало у кого вызвал бы желание с ним связываться: высокий и широкоплечий парень, с огромными кулаками. Этакий стереотипный образ русского богатыря. Если бы он жил в другое время его бы определенно захотел пригласить в качестве натурщика Васнецов.

– Откуда знаете история с отцом Петра. Сам рассказывал?

– Нет, его жена. Она как-то приходила сюда. Уже после инцидента. Извинялась за него и оправдывала всё тяжёлым детством. Кажется, ему было шесть лет, когда у отца сорвало крышу. Сестре тогда только исполнилось десять, и вроде она всего лишь не вымыла посуду. Его предок достал грязный нож из раковины и воткнул в живот своей дочери. В этот момент Петр зашёл в кухню. Ужастик какой-то.

 Судя по простодушной реакции парня детей у него не было. Он хоть и сочувствовал, но как-то неосознанно, что ли.

– Мать вроде винила его за то, что он не защитил сестру. А что мог сделать шестилетний мальчик?

– А жена жалела, – откликнулась Яна.

– Да, наверно, – согласился Василий.

Антон же молчал и думал о том, что нужно узнать жива ли его мать и где сейчас отец. Хотя вероятность того, что такое дело мог провернуть пожилой человек ничтожно мала, даже если предположить, что родители Кромкина ещё живы. Отец мог обрасти в тюрьме связями и попросить молодого сокамерника, например, расправится с сыном. Наверняка ведь Петр главный свидетель того убийства и скорее всего из-за него папка и присел надолго.

– Спасибо. Вы нам очень помогли, – произнёс вслух Антон.

Полицейские попрощались с тренерами, и пошли к машине.

– Нужно изучить дело отца убитого, – сказала Яна, когда они отошли на метров пять от ипподрома.

– Читаешь мои мысли.

Как только они вернулись в отдел, Яна пошла добывать дело. Антон пил кофе и нетерпеливо постукивал пальцами по столу. Капитан же потерялась в архиве надолго. Наконец, она появилась на пороге кабинета.

– Ну, и что там?

– Я ещё не читала. Так сказать, обосновывала получение этого дела на руки.

– Не стой тогда в дверях. Я налью тебе кофе, а ты пока начинай изучать материалы.

– Свидетелем действительно был Пётр, – сообщила Яна. – Срок пятнадцать лет, значит, уже должен был выйти.

– Позвоню в колонию.

Яна взяла трубку и продиктовала номер дела человеку на том конце провода.

– Давно? – спросила она.

Выслушала ответ и положила трубку.

– Умер через месяц заключения.

– Чёрт! Наверно бессмысленно копать в этом направлении. Вряд ли какой-то его сокамерник стал бы мстить спустя столько лет.

– Ага, – сказала Яна и набрала другой номер. Никто не ответил.

– Кофе то пей, – сказал майор.

– Да, сейчас. В деле был домашний телефон. Подумала, вдруг, мать жива и возьмёт трубку.

– А позвони жене Кромкина и спроси у неё про свекровь.

Яна отхлебнула кофе и набрала номер супруги убитого. После продолжительных гудков, женщина взяла трубку.

– Здравствуйте. Это капитан полиции. Подскажите, нам, пожалуйста, как можно связаться с матерью Петра.

– Она спилась после смерти дочери, и в семь лет мой муж попал в детский дом.

– Понятно. Спасибо за информацию. Извините, что побеспокоила.

– Я слышал, – сообщил Антон, когда Яна положила трубку.

– Версия не подтвердилась, – с сожалением развела руками капитан. – Да, уж помотала жизнь этого Петра, я бы тоже ему сочувствовала, если бы синяк не увидела у его жены. А так вся жалость выветрилась.

– Плохой пример перед глазами.

– Ага. Интересно жестокость передаётся генетически или это всё-таки действительно агрессия отца так сказалась на нём.

– Спроси у Ирины Михайловны.

– Да, я думаю наука не нашла ещё ответов на этот вопрос.

Майор пожал плечами, а Яна пригубила уже холодный кофе. В воздухе повис вопрос: «В какую сторону двигаться дальше?» Изучение ближайших связей не дало никакого результата, а, значит, раскрытия по горячим следам не будет.

– Брат жены! Забыли про него совсем! – заорала Яна.

– Точно! Ушли в сторону с этими лошадьми!

– Давай пробьём номер её брата, неудобно опять беспокоить безутешную вдову.

Через десять минут Антон уже звонил Марату – брату жены Петра.

Тот нехотя согласился принять у себя полицейских, которые лишили его отдыха после работы. На улице уже стемнело, но оперативники не хотели сдаваться и ехать по домам.

– Добрый вечер. Извините, что поздно, – сказала Костромина.

– Здравствуйте. Проходите, – буркнул Марат. – Правда, у меня не прибрано.

– Вы знали, что покойный супруг вашей сестры ударил её незадолго до смерти, – с порога огорошил парня Антон.