Особенно Ломбардия. Образы Италии XXI

Да и на всем городе, на всей Павии, лежит печать благородства, несколько отверженного, подобного тому, что осеняет обедневшие провинциальные роды, более знатные, чем столичная знать, но обреченные на жизнь тихую, без блеска, яркого, быть может, но ложного. Павия напоминает тех наших старушек, о которых говорят с почтением «из бывших»; тех, что в СССР еще помнили о России, и это «из бывших» значило, что они знали жизнь лучшую, несравнимую с теперешней, но прежняя их жизнь давно перестала быть реальностью, превратилась в мифологию; теперь, в новой России нового тысячелетия, эти старушки, еще живые в конце прошлого века, исчезли, и их заменили те, кто помнит роскошь сталинского ампира СССР. Мифология любит выделывать виражи: столицы становятся мило провинциальны, нуворишей начинают называть финансовой аристократией, такое понятие, как СССР, означавшее великую страну будущего, приобретает благородство прошлого, и я уверен, что и моя Незнакомка с надписью Italy is cool когда-нибудь да и тоже станет «из бывших».

В Павии это «из бывших» чувствуется во всем ее облике: и в ее церквах, скромных и древних, без особых барочных излишеств, сохранивших свои романские и готические фасады, и в многочисленных павийских дворцах, меньших, чем миланские, без размаха, но очень аристократичных, этаких miserabilissimo palazzo, «жалчайших дворцов», о которых Стендаль говорит и в которых эта мизерабильность становится одной из примет благородства. «Из бывших» чувствуется и в четырех высоченных башнях на площади Леонардо да Винчи, средневековых небоскребах, строившихся в каждом городе знатными семействами исключительно из тщеславия, так как особой нужды в этих, очень неудобных сооружениях не было, а красота была. Они сохранились в немногих итальянских городах, в Милане нет ни одной, так как эти башни сносились до основания приходящими к власти новыми правителями, потому что являли собой символ аристократической анархии; в Павии же их целых четыре.

Храмы Павии, лишенные барочных фасадов, скромны и сдержанны. Романская базилика Сан Микеле Маджоре, одна из самых древних в городе, была основана лангобардскими королями в незапамятные времена и изначально была дворцовой капеллой, но уже давно даже и воспоминания о лангобардском дворце, к которому она примыкала, исчезли. Строгая архитектура базилики в теперешнем ее виде относится к XII веку, и она знаменита тем, что в ней в 1155 году короновался император Фридрих II фон Гогенштауфен, прозванный Великим. Несмотря на небольшие размеры и простоту, в базилике Сан Микеле есть императорская торжественность средневековой романики, слегка византийская, и чудесны чудища на капителях, напоминающие резьбу на стенах Дмитриевского собора во Владимире. Базилика Святого Петра в Золотом Небе, Basilica di San Pietro in Ciel d’Oro, не столь величественна, в ее романском фасаде есть какие-то черты готической хрупкости, но, хотя она не может похвастаться никакими коронациями, в ней есть то, что должно бы сделать San Pietro in Ciel d’Oro уникальным местом на земле, – гробница Августина Блаженного. Но не делает – в базилику туристы заходят редко, и около внушительного мраморного готического саркофага XIII века, где покоятся останки лучшего христианского писателя, никакой толпы нет; мощи Августина Блаженного никаких чудес не совершали, и у католиков он не пользуется популярностью, Августину не приносят обеты и дары, как Антонию Падуанскому или святой Рите; мудрость редко становится объектом культа. В San Pietro in Ciel d’Oro покоится также прах Северина Боэция, великого философа раннего христианства, в начале VI века нашей эры написавшего «Утешение философией», так что павийская базилика Святого Петра может считаться самой философской церковью на земле.

В Павии еще множество прекрасных церквей, хороши и собор Сан Стефано, главный собор города, в создании которого принимал участие Донато Браманте, и площадь перед собором, и крытый мост через реку Тичино, около которой Павия и расположена, неожиданно для Италии большую, а для итальянских городов большие реки не так уж и часты, в Милане большой реки нет; нет, следовательно, в Милане и такого красивого моста. Мост готический, был построен в XIV веке, но в 1944 году разбомблен американцами, так что то, что мы сейчас видим, – реконструкция, очень приличная, – вообще в Павии все время почему-то всплывает желание сравнивать ее с Миланом. Может быть, все из-за той самой печати благородства «из бывших», что лежит на ней: Милан более удачлив в истории, это огромный город, в сотни раз превосходящий Павию по богатству и обилию всего, культуры в том числе, но ведь именно Павия была столицей лангобардов… В общем, как у Достоевского в «Братьях Карамазовых» Митя говорит про Кузьму Кузьмича: «Благороднейший старик, и какая осанка!»