Особенно Ломбардия. Образы Италии XXI

Теодолинда сделала Монцу своей резиденцией, и сначала замок, ею построенный, был предназначен только для летнего отдыха. После того как со смертью Теодолинды «период Монцы» закончился, живописные окрестности города превратились для миланских аристократов в любимое место загородного отдыха, так что они понастроили вокруг Монцы множество вилл, заполнивших всю область. Чуть ли не со времен Средневековья провинция Брианца, столицей которой Монца и является, стала своего рода дачным районом. Увенчано это было строительством Виллы Реале, начатого австрийской императрицей Марией Терезией в 1777 году, а законченного в начале XIX века, так что и Наполеон над Виллой Реале поработал. Снаружи это огромное неоклассическое здание архитектора Джузеппе Пьермарини, спроектировавшего также и театр Ла Скала, несколько скучновато, но внутри – роскошно, с изысканными интерьерами неоклассики и ампира: залом Психеи, Театрино, Ротондой. Интерьеры несколько подпорчены вкусом XIX века, вкусом Савойской династии, сменившей Габсбургов, но главный недостаток дворца все же не историзм, а то, что он открыт для посещения только по воскресеньям. Роскошен и огромный английский парк вокруг виллы, разбитый уже при Наполеоне, в 1806–1808 годах, что делает Виллу Реале не менее знатным памятником неоклассики, чем наш Павловск; увы нам, Вилла Реале сохранилась гораздо лучше Павловска, ее никто не разрушал.

Строительство Виллы Реале закрепило за Монцей и за провинцией Брианца репутацию самой фешенебельной дачной местности самого богатого района Италии: недвижимость в Брианце чуть ли не самая дорогая на всем полуострове. Иметь дом в Монце – значит иметь статус. Вилла, на которую едут герои фильма Антониони «Ночь», находится, конечно же, в Брианце, так что за Монцей, параллельно парку, тянутся бесконечные ряды вилл за высокими заборами, принадлежащих политикам и миллионерам: у семейства Берлускони, кажется, там тоже дом, – и в воздухе густо веет берлускониевщиной, роднящей Брианцу с нашей Рублевкой. Есть даже специальное выражение на миланском диалекте, perd bauscia, «давиться слюной», что обозначает человека, захлебывающегося своим самодовольством (и имеющего, конечно же, дом в Брианце). Про Берлускони и иже с ним часто говорят: quel li l’e un bauscia, – и это типичная манера поведения за заборами Брианцы, напоминающими мне о родине. Только климат лучше, ведь «наше северное лето, Карикатура южных зим», да и заборы ниже, поэтому вкус Брианцы со вкусом Рублевки хоть и схож, но соотносится примерно так же, как и погодные условия.

Около здания оранжереи Виллы Реале разбит замечательный розарий, гордость Брианцы. Опять же таки напоминание о Павловске, о Розовом павильоне, чахлые розы вокруг которого соотносятся с итальянскими розами опять же таки, увы, по принципу нашего северного лета. Каждый год здесь устраивается конкурс новых сортов, после чего призеры попадают в розарий, так что он вроде как один из главных салонов, где встречаются самые знаменитые европейские розы. Кого там только нет: Prestige de Lyon, Tequila, Sommermorgen, Jazz, Mona Lisa, Time Past, Violon d’Ingres, Pink Flash, Nuit de Chine, Barock (Престиж Лиона, Текила, Летнее утро, Джаз, Мона Лиза, Ушедшее время, Скрипка Энгра, Розовая вспышка, Ночь Китая, Барокко), – многоязычные ароматы, русского, кажется, нет ни одного – и в специальном закутке, поэтично называющемся Секрет благоухания, Segreto del Profumo, цветет роза сорта Теодолинда, большая, белая и очень пахучая, прямо perd bauscia, очень во вкусе Брианцы и Рублевки.

Глава девятая Комо Последний день Муссолини

...