Особенности болотной криминалистики

– Ты решил отобрать у меня заслуженную прерогативу конфисковывать у подчиненных сигареты?

Белый Мастер лишь затянулся, дернул уголком рта и спросил:

– Она в центре Стальной Рощи, да? На той самой плите, где я тогда трупы свалил.

– Верно, – со вздохом ответил Айлар и двинулся вперед, жестом приглашая Леля за собой. – У тебя есть мысли?

– Угу, – стряхнул пепел с пальцев Мастер Хин. – О том, что нужно чаще слушать аналитиков, потому что Хельжин оказался прав. Убийца начал с первого места моей «боевой славы». Очень сомнительной…

– Банда потрошителей?

– Даже странно, что убийство произошло не зимой.

Лель только кивнул и, выбросив окурок в ближайшую урну, поправил воротник и уверенным шагом двинулся вперед.

Восемь лет назад его назначили на пост Мастера Пытки сектора Малахит. Восемь лет назад в бедных кварталах города появились странные трупы, в которых отсутствовали некоторые органы. Восемь лет назад они вместе с департаментом Смерти узнали, что банда потрошителей скрывается в заброшенных катакомбах, один из выходов из которых был в центре Стальной Рощи. Тогда она была просто «Старой Рощей», местом, которое было тут задолго до основания Изумрудного города и куда не заходили местные жители, отчасти из-за потусторонней жути, которую навевали покореженные древние деревья, а отчасти потому, что чаща была окутана нехорошими слухами.

Восемь лет назад они загнали бандитов, как крыс, и накрыли как раз здесь. Но внезапно оказалось, что одного отряда мало, потому что стражники были растерзаны буквально за несколько минут.

А Мастер… Мастер смотрел на разлившуюся по снегу кровь, и его пьянила эта картина. А быть может, это слишком напоминало то, как лилась уже ЕГО кровь по алебастрово-белому мрамору в подвалах Серебряной Госпожи.

Лельер очнулся на горе трупов, с ног до головы перепачканный чужой кровью так, словно он в ней купался. Из-за колоссального выброса Тьмы деревянная роща превратилась в металлическую и навсегда застыла в изломанных позах. Старая Роща стала Стальной.

Ну а Белого Мастера долгие годы называли не иначе как Зверем и боялись даже собственные подчиненные.

Засунув чувства и сантименты куда подальше, заодно с воспоминаниями, как именно он забывал все здесь произошедшее, Мастер Пытка сосредоточился на деле.

Но в тот момент, когда он увидел рыжую девушку, лежащую на белой плите в центре поляны, сердце замерло и пропустило несколько ударов.

Он подошел ближе к трупу и выдохнул. Не она. Безумно, просто невероятно похожа, но не она. Но стоит отдать психопату должное, он как следует поработал над несчастной девочкой, подгоняя ее под нужный образ. К ним неслышно приблизился второй эксперт-криминалист, но Лель покачал головой, и тот поклонился и отступил, приготовив чемоданчик с реактивами и блокнот для записей.

– Молодая рыжеволосая девушка примерно двадцати лет, – тихо начал Мастер, присаживаясь на корточки рядом с трупом. – Раса – нага. Убита в человеческом облике. Волосы завиты и заплетены в две косы, на щеках нарисованы веснушки. Чертов ублюдок позаботился даже об этом… Платье по покрою совпадает с формой студентов Зеленой Академии. – Лель обошел девушку, слегка задрал подол юбки, открывая колени, и, коснувшись затянутых в дорогие чулки ног, неслышно выругался. Убийца знал даже о пристрастии Миямиль к хорошему, дорогому белью. Мастер был почти уверен, что исподнее на жертве тоже не из дешевых.

В этот раз вокруг не было слепящего глаза белого полотна, но прошлое и настоящее так плотно переплетались в его разуме, что даже картинка двоилась.

Нет снега и горы трупов, пальцы не испачканы в крови, и на душе нет той грязи, от которой, кажется, вовек не отмоешься.

Лельер Хинсар смотрел на мертвую девушку в центре круга с досадой и злостью. Досадой на себя – за то, что не успел и не уследил, – и злостью на неведомую сволочь. Очень идейную сволочь.

Понимание того, что все происходящее – вендетта, красной нитью пульсировало в голове.

– На теле записка, – сразу перешёл к делу один из криминалистов и протянул Мастеру листок, окутанный лёгким сиянием для того, чтобы не смазались старые энергетические следы и не появились новые.

Лель кинул взгляд на листок и скривился.

К нему почти сразу подошёл Смерть и спросил:

– Есть что-нибудь интересное?

– Несомненно, – с очень странным выражением лица ответил Пытка и негромко прочитал четверостишие:

– Ритуальным клинком исчерчена,

Первой жизнь отдала синеглазка,

Потому что, в гордыне немереной,

Глупый Шут пренебрег подсказкой.

– М-да… это о том стихотворении, что присылалось следствию? Но там не увидели никаких зацепок.

– Значит, плохо смотрели, – хмуро ответил Лель и, отобрав у друга сигарету, нервно докурил ее буквально за несколько затяжек. – Мы все плохо смотрели. «Среди славы Древних Деревьев»… вот они, деревья. Именно древние и с крайне сомнительной славой. Синеглазая царевна и ритуальные кинжалы тоже фигурировали.