Особенности болотной криминалистики

Во главе стола находился одинокий Хин, соседнее кресло пустовало, дожидаясь меня.

Судя по нейтральному выражению лица и легкой иронии в синих глазах, если дед и пытался морально надавить с помощью тишины за столом, то у него ничего не вышло.

Неловко звякнули столовые приборы, когда глава клана поднялся из-за стола.

– Мы собрались здесь по радостному поводу, – очень печально заявил дедуля, которому мне чем дальше, тем больше хотелось совершенно непочтительно треснуть промеж рогов внушительного шлема. Такого же церемониального, как мой бронелифчик!

Остальные гномы, подтверждая, что и они сами, и повод встречи действительно радостные дальше некуда, несколько раз громыхнули кубками о нагрудники.

Окинув сборище беглым взглядом, я насчитала несколько своих дядек и парочку двоюродных дедушек. Ну и, само собой, их сестер, жен и дочерей. Гномки спокойно сидели, не притрагиваясь к выпивке, и я видела в этом дурной знак. Пока не начнут пить за столом гномьи женщины – смотрины признаны неудачными.

Мужчины у нас гневливые, но градус в крови играет малую роль, пока за спиной воина стоит его совершенно трезвая супруга или мать. Потому если гномка пригубила алкоголь – значит расслабилась и признала, что контролировать, а главное, направлять ярость своих мужчин сегодня ей не придется.

На Мастера представительницы прекрасного пола смотрели с опаской и здоровым скепсисом.

Лельер Хинсар. За несколько минут до появления Миямиль

Надо сказать, что Мастер Хин искренне считал, что он видел в своей жизни если не все, то очень много.

В том числе в дипломатической отрасли. Конечно, ею, скорее, развлекался шут Лель, которому в целом было много позволено, но все же.

Он впервые оказался в ситуации, где его мало того, что откровенно не одобряли, что не новость, так еще и нельзя решить вопрос своими обычными методами.

Раньше как было? Там запугал, тут поугрожал – и красота. А Миямиль вряд ли обрадуется, если он разгонит остатки клана и силком вытрясет из почтенных бородатых разрешение на брак. Вдобавок традиции есть традиции и глупо откровенно ими пренебрегать.

Но пока Мия не пришла, уважаемое сборище, конечно, развлекалось как могло!

Особенно отличалась троюродная бабка Миямиль. Единственный глаз Эрры Гранитный Столб глядел напористо и вызывающе.

– Все же, Гаршар, порченное твое племя, – проскрежетала старуха, выразительно отодвигая от себя кубок. – Как пошла Лаатера кривой тропинкой, связавшись с лепреконом, так и завертелось все. Чистая горная порода крови нашего клана смешивается! А ты сам знаешь, что металлам с примесями – грош цена на рынке.

Гном-привратник, которого Мия называла дядюшкой Тавиром, осуждающе покосился на лепрекона и весомо добавил:

– И на рынке грош цена, и месторождение, откуда порченая руда, перестают уважать.

Так… кажется, смотрины перерастают в список претензий. Притом даже не Хину конкретно, он вторая ласточка. Интересно, мэтру клана часто припоминают его непутевую дочь? И насколько это пошатнуло авторитет?

– Вливание чистой гномьей крови еще могло бы все исправить, но ты вместо того, чтобы поставить своих девок на место, – потакаешь им! – продолжала Эрра.

– Молчи, Эрра! Вся твоя мудрость не помогла сохранить и приумножить численность Гранитных! – рявкнул в ответ Гаршар. – И сейчас ты как старая стервятница, не оставившая потомства, смотришь и завидуешь. Временами мудрость превращается в слепоту! Я смотрю, для тебя этот час почти настал.

Лельер лишь мысленно хмыкнул, оценив смелость мэтра. В гномьем народе считалось, что мудрость приходит к живому существу после определенного возраста и идет рука об руку или со старостью, или с заслугами. Самые древние сидели за одним столом с главой клана и имели право «громкого голоса». Судя по всему, Эрра была из таких, и только что ее авторитет поставили под сомнение.

Лель решил вмешаться.

– Да будет мне дозволено говорить? – Он уважительно склонил голову в сторону мэтра Гаршара, и тот, хмыкнув в бороду, кивнул. – Так вот, временами смешение крови не во вред, а во благо.

Старуха лишь хрипло рассмеялась и ответила:

– Кто ты, мальчик? Человек? И думаешь, что магические способности возвеличили тебя над всеми?

– Я феникс, – мягко пояснил Лельер. – Но в вашем мире нет такого народа.

– Ага… Хранитель, стало быть, – пожевала губу старая гномка. – Дитя чужого мира, которым наш затыкает свои дыры. И берешь девочку нашего клана, чтобы залечить свою потрепанную таким обращением душу. Я видела Мию. В отличие от своей сестрицы, она действительно славная. Чистая горная порода. Ты знаешь, маг, что бывает, если на новую монету положить грязную, изъеденную коррозией, и оставить их в той же среде?

Кончики пальцев похолодели, от дурного предчувствия, а в душе, наоборот, поднялась ярость. Он нутром почувствовал, что рыжую девочку хотят отобрать. Не желают отдавать добром.

И огромных трудов стоило выплюнуть из себя:

– Расскажите. Мне кажется, вы хотите именно этого.