Особенности эльфийской психологии

Выяснилось, что в классе нас ждут уже обе команды, причем в полном составе, не считая тех коммандос, которые остались на местах дежурств. Названия — вот зачем они пришли. Это командоры, вспомнив про идею о ком-то нейтральном, кто придумает не менее нейтральные названия, привели всех ко мне. Выкрутились, заразы. Причем оба. К тому времени у меня голова уже не варила от слова «совсем». Так что названия вышли такими, какими вышли. Но, как ни странно, когда я на последнем издыхании все же объяснил им, почему одних назвал так, а других этак, все согласились и тихо-мирно разошлись. И я наконец дополз до своего любимого дивана. Отрубился мгновенно, пообещав себе, что душ приму утром, а не, как обычно, на ночь. Как Ир заползал ко мне под бок, я уже не запомнил. Знаю только, что и утром среды мы с ним проснулись под одним одеялом. А может, ну его на фиг, второе, а? Под одним тоже неплохо. Тепло.

А со среды начались новые проблемы. Какие? Сейчас расскажу. В общем, в том, что они у нас появились, виноват оказался в первую очередь я сам, ведь это была моя идея — напомнить Иру про его обещание. Что успел пообещать мерцающий? Ну как же! А мелиоратора в обмен на то, что я не стану приставать к его предкам с приглашением на родительское собрание? В общем, я на свою беду напомнил об этом Иру, и тот как порядочный человек — тьфу, ты! — как порядочный мерцающий, задался целью исполнить обещанное. Вот тебе и традиция совместных завтраков и мои просветлевшие после ночи блаженного сна мозги. Зачем я ему только напомнил, а?

Умку привели ко мне знакомиться прямо на футбольное поле. Разумеется, он понятия не имел, что его главный благодетель не светлая эльфийка, староста группы первокурсников, а сам легендарный секретарь ректора. Так что держался маг-мелиоратор сурово, если не сказать — строго. А впрочем, что вы хотели от гнома?

Конкретно в этот момент я самозабвенно гонял мяч в компании светлых и темных. Конечно, до их гибкости и прочих достоинств мне было далеко, но на моей стороне стояли опыт и знание некоторых исключительно футбольных фишек. В общем, в плане опыта я их все же несколько превосходил, отсюда и моя игра с эльфами почти на равных. Хотя в скорости мне за ними было, конечно, не угнаться.

Так вот Ир, негодяй, разумеется, в образе Иры, подкрался к кромке поля, на котором теперь красовались не только разметка, сделанная каким-то красящим веществом, только по внешнему виду напоминающим среднестатистическую краску, но и ворота худо-бедно были установлены. Я так увлекся погоней за мячом, что, конечно, никогда бы лишнего наблюдателя не заметил, если бы мне Иля не сказала. Кстати, в выборе капитанов я не ошибся, Иля схватывала все на лету, да и Алый от нее не сильно отставал.

Вернемся к Иру, то есть на тот момент Ире, и ее гному. О том, что этот парень гном, я подумал сразу, но засомневался. Увидел, что староста машет мне рукой, бодрой рысцой помчался к ним. А дальше началась форменная комедия положений — или это как-то по-другому называется?

— Познакомься, Андрей, — пропела Ира, типично по-девчоночьи стрельнув в мою сторону глазами. «Беспредельщик, — подумал я, — пусть только придет ко мне сегодня вечером, все выскажу». — Это Триумвирфар О’леди, студент выпускного курса специальности «Магическая мелиорация и висячие сады Суламифь».

— Рад знакомству, — бодро отрапортовал я и по въевшейся в саму суть привычке протянул руку коренастому парню, который только комплекцией и ростом походил на гнома.

Почему я так посчитал? Да потому, что в моем скудном воображении гном — это в первую очередь борода, густая, кучерявая и лучше всего рыжая. Но у этого парня бурной растительности на лице не наблюдалось, наоборот, присутствовала аккуратная бородка, оставляющая открытыми губы, а вот усов не было вовсе. В целом этот парень (его имя я точно никогда не сумею запомнить) выглядел, не побоюсь этого слова, элегантно, несмотря на свой рост — метр с кепкой в прыжке. Было чему позавидовать. Ведь у нас, у русских, мужчина маленького роста в лучшем случае вызывает сочувствующую улыбку, в худшем неприкрытое злорадство. Но гном скорее вызывал любопытство и оправданный интерес, и смеяться над его ростом лично мне точно не хотелось. Зато, по мнению моих «колокольчиков», и не только, смеяться все же было над чем. Мы еще руки разнять не успели, когда к нам подскочил Алый и, расплывшись в акульей (я не преувеличиваю) улыбке, протянул:

— Ба, кого вижу!

Гном зло глянул на светлого и выдернул руку из моей ладони. Повернулся к Ире и холодно проинформировал:

— И все-таки я был прав, Рассветная. Не сработаемся… — и осекся, когда у него на глазах ваш покорный слуга отвесил Алому такой подзатыльник, что у бедняги от неожиданности даже зубы клацнули. После этого все трое — двое светлых и гном — уставились на меня во все глаза. Я обратился к Алиэлю: