Особенности магического обучения

Я сразу приняла мудрое решение. Ничего ему не ответив, начала краем глаза наблюдать за всеми действиями. Сначала Ярик взял какую-то пиалу и кисточкой начал рисовать на полу. Присмотревшись внимательнее, я поняла, что в пиале хлюпает не какая-то непонятная жидкость, а кровь. На полу она почти сразу засыхала, приобретая неприятный коричневый оттенок. Знаки же образовывали непонятный мне рисунок, и все они целенаправленно двигались в сторону черного бассейна.

Через некоторое время рассматривать такую кропотливую и нудную работу мне надоело. Я начала думать о том, что вот так проходят последние часы моей жизни.

Скоро кровь застынет в жилах, а сердце перестанет биться. Легкие сделают последние вдохи, а душа покинет тело. Интересно, умирать очень больно? Буду ли я страдать и извиваться в мучениях? Или даже не замечу, как окажусь в мире мертвецов, где меня заждались родные? А что последнее я увижу перед смертью? Садистское лицо или кривую улыбку?

Мысли, как цунами, накатывали на меня, смывая весь страх и боль. Понимая, что совсем скоро всем страданиям придет конец, я, к удивлению, почувствовала покой. Кто-то мог бы назвать это малодушием или ощущением обреченности. Пусть. Этот кто-то никогда не был в моей шкуре. Не был и никогда не будет.

«А что будет со всеми остальными? Неужели ты не понимаешь, что если погибнешь, то за тобой умрут миллионы невинных людей и существ» — прошептала моя совесть. Конечно, я понимала. Но что могла сделать с этими цепями, с этим изуродованным телом и хуже — растоптанной душой?

Не знаю, сколько прошло времени, но в какой-то момент Ярик прекратил свою работу. Очевидно, она была завершена.

Весь зал и кое-где даже стены были покрыты удивительными узорами. Они были похожи на древний язык, от которого веяло сырой землей, страхом и смертью.

— Вот она, — сказала Селена, держа на руках Агату.

Увидев тело своей подруги, я вскрикнула. На ее руках и ногах виднелись свежие порезы и синяки. Соня тоже была изрядно побита, а это свидетельствовало о том, что они дрались.

— Ее проклятая бабка вместо того, чтобы развлекаться на шабаше, очень вовремя приперлась на помощь внучке, — поморщилась девушка и, как мешок с картошкой, сбросила ведьму на пол.

— Надеюсь, ты ее не убила, — сказал Ярик, неодобрительно глядя на дочь.

— Нет. Только дала демонам приказ, чтобы они ее задержали на достаточное для нас время.

— Хорошо, надень на нее цепи, — отдал приказ «брат» и подошел ко мне.

— Надеюсь, Злата, ты страдаешь. Близкие тебе люди гибнут один за другим.

Ох, как мне хотелось плюнуть ему в его идеальное лицо, но я сдержалась. Просто отвернула голову и закрыла глаза.

— Нет, так не пойдет, — процедил мужчина и, крепко схватив меня за подбородок, силой развернул к себе. — Ты будешь смотреть. Увидишь, как они будут мучиться из-за тебя. Селена, давай, сыграем в нашу любимую игру.

— Хорошо, папочка, — радостно улыбнулась девушка.

Затем она щелкнула пальцами и рядом с телом Агаты оказалась скрученная заплаканная Жожо…

Глава 49. «Игра»

Жожо обнимала себя за колени и мелко тряслась. Все ноги и руки были в синяках и порезах, от одежды осталась серая тряпка, которая едва прикрывала невероятно худое и костлявое тело. Хуже всего, что она была в сознании, но взгляд не выражал никаких понятных эмоций, был отстранен, будто у безумной.

— Она немного поломалась, — пожала плечами Селена, толкая ногой спину девушки.

— Не трогай ее, — крикнула я, не сдержавшись. — Что вы с ней сделали, проклятые психопаты?

— Ничего особенного, — сказал Ярик. — Просто моя дочь любит живые игрушки.

— А теперь правила, — сказала Селена, радостно захлопав в ладоши. — Ты, Злата, делаешь первый ход. Будешь выбирать одно слово из трех, а затем одну из этих двух девушек. Выбирай: рука, нога или лицо? Жожо или Агата?

— Я не буду ничего выбирать, — прошипела яростно взглянув на змею.

— Будешь, — сказал Ярик, упиваясь пальцами в моё плечо. — Или выбирать придется мне или Селене. А это будет гораздо хуже для вас троих.

— Я не буду, — сказала я, игнорируя боль.

— Будешь, — еще крепче сжал плечо «братец»

— Я. Пусть это буду я, — побледневшими губами выдохнула я.

— А какая часть тела? — по-деловому спросила Селена и подала знак отцу, чтобы тот меня отпустил.

— Любая, — ответила ей, чувствуя невероятное облегчение от того, что Ярик забрал свои руки.

— Это не по правилам, — обиженно надула губки девушка. — Играй по правилам! Какая часть тела?

— Рука, — тихо сказала, не ожидая от этой игры ничего хорошего.

И в тот же миг почувствовала, что запястье начинает меняться изворачиваясь в другую сторону. Боль была просто адской, казалось, что вот-вот потеряю сознание.

Кажется, я кричала и, пожалуй, громко. Не знаю, сколько именно продолжались эти муки, потому что потеряла счет времени. Только через целую вечность ко мне подошла Селена и начала исцелять руку.

— Хорошая девочка, — прошептала садистка, нежно поглаживая снова здоровое запястье.