Особенности магической любви (СИ)

Я пошла вперед, минуя неподвижные туши существ, и рисовала в голове план спасения Кая. В том, что он жив, не сомневалась. Какое-то внутреннее чутье подсказывало: пока с парнем все в порядке.

Впереди, где заканчивалась поляна и начинался густой мрачный лес, появилось золотистое сияние, которое ловко двигалось между деревьями. Это было похоже на скопление светлячков, которые облачком порхали туда-сюда. Я ускорила шаг — все равно нужно идти в том направлении.

Толстенные стволы на фоне этого света были черные, как смола. Мое сердце захлестнуло детское любопытство. Будто скоро случится чудо. Похожие переживания бывают в детстве, когда ты сидишь во дворе и вдруг видишь разноцветную бабочку с хрупкими крылышками. Тогда пытаешься двигаться тихо и очень медленно, чтобы не спугнуть ее…

Я уже прошла большой отрезок пути, когда источник света появился из-за покореженного дерева. Золотисто-оранжевая птица, яркая, как само солнце, бесшумно летала на грани леса. Неожиданно она приземлилась и посмотрела прямо на меня. Тонкая длинная шея, крылья, как у лебедя, глаза-бусины с длинными ресницами. Я удивлённо смотрела на это существо. Сказочная Жар-птица. Вестник счастья, успеха, любви, но также и смерти. Ведь именно она, превратившись в коня, переносит души умерших в новый круг перерождения. Увидеть ее — как большая редкость, так и большая тревога, потому что никогда не знаешь, что она принесла на своих крыльях.

Мы смотрели друг на друга несколько секунд, а потом она взмахнула крыльями и улетела в лес.

— Погоди, — крикнула я. — Вернись!

Но Жар-птица неторопливо удалялась, и вскоре ее сияние начали закрывать толстые черные стволы деревьев.

Несколько секунд я колебалась. Трезвый ум, натренированный в ожесточенных боях, шептал, что стоит быть осмотрительной. Ведь это может быть ловушка, заблуждение, еще одна опасная выходка горы. Однако внутреннее чутье возражало, поэтому подчинившись собственным инстинктам, помчалась за ней. Сухие ветви трещали под ногами, а птица неслась вперед. Не столь быстро, чтобы я ее потеряла, но и не настолько медленно, чтобы могла догнать. Сказочное сияние вело все глубже и глубже в лес. Чувствовала себя загипнотизированной. Если бы сейчас кто-то захотел бы напасть на меня, то получил бы для этого все условия.

Наконец Жар-птица остановилась. Еще раз повернула ко мне свою маленькую головку, пытливо посмотрела и, сложив крылья, превратилась в столб багрового пламени.

Я стояла, как столб, прислушиваясь к шипению огня. Что это значит? Это какая-то хитроумная засада? Сейчас изо всех сторон появятся песиголовцы, которые разорвут меня на клочки?

Однако вокруг было тихо. Тогда, что это значит?

Осторожно приблизились к костру и увидела в нем что-то знакомое. Где-то в глубине, среди багрового пламени, виднелся знакомый силуэт.

— Неужели это… — и в это же мгновение огонь на несколько секунд погас.

Я увидела Кая в какой-то прозрачной капсуле. Он свернулся в ней клубком и закрыл глаза, словно спал. Это видение продолжалось всего несколько мгновений. А потом огонь вернулся с новой силой, заполнив собой еще большую площадь…

Глава 49. «Пламя»

Сердце выпрыгивало из груди. Я упала на колени, руки у меня дрожали, а в голове вспыхивали ужасные мысли. Не успела… Он умер… Погиб… Жар-птица унесла его душу. Затаив дыхание, смотрела в огонь. Но разве это возможно? Как он мог оказаться здесь, если я четко видела, как его забирает песиголовец? Может это только призрак, еще одна иллюзия?

Обвела взглядом окружающие деревья и кусты в поисках очертания человека или блеска глаз, но ничего не увидела.

— Что мне делать? — пошептала, чувствуя собственную ничтожность.

Понимала, что этот огонь не подчинится мне.

— Забери его, — голос, что звучал прямо с огня, был тоненький и чрезвычайно нежный, словно сотни колокольчиков.

— Я не смогу…

— Сможешь.

Я тяжело вздохнула. Догадывалась, что нужно сделать. Если быть честной с собой, то знала, что до этого дойдет, с первой же секунды, как увидела Кая. Но сделать такое… Надо быть отважной, бесстрашной. Надо будет пойти на жертву.

Размышляя об этом, только тянула время.

— С каждой секундой твоих раздумий воздуха у него становится все меньше, — снова сказала Жар-птица.

Непослушными пальцами начала сбрасывать с себя одежду. Мантию, дурацкое платье, которое вручили Томнатики для испытания, и ботинки на шнуровке. Когда осталась в чем мать родила, начала дрожать. Зубы безумно стучали, хотя пламя костра должно по идее согревать меня. Но тепла я не чувствовала, только холод, который окутывал тело. Теперь осталось сделать несколько шагов вперед. Мысленно пыталась ободрить себя: «Ты же морион, пламя для тебя не страшно! Больно НЕ БУДЕТ!" Однако раздумья не делали задачу легче, а пламя уютнее.

Наконец подступила к краю. Между кончиками пальцев и очагом оставалось несколько миллиметров. Стараясь не думать, что сейчас сгорю заживо, на своей шкуре познаю все прелести инквизиции, сделала широкий шаг вперед.