Особенности межвидового скрещивания в открытом космосе

Парень развел руками и бессильно опустился на кровать. Какой смысл спорить, что-то доказывать и тратить нервы, если чужеродную, основанную на логике и холодном расчете идеологию Старших ничем не пробить, не поколебать. Для них человек — лишь пешка, инструмент, образец, как выразилась Лера. Безвольное создание вроде лабораторной крысы. Что захотят — то и сделают, будь ты трижды самым добрым, нежным и умным няшкой во всей Вселенной.

Элурия села рядышком. Провела теплой ладонью по предплечью собеседника. Семен обиженно дернул рукой и отвернулся.

— Привыкай, землянин. Космос — опасное место, а не забавная сказочка. Да и ваши правители натворили много ужасного, а под конец и вовсе довели родной мир до гибели. Не суди нас, пожалуйста.

— Не буду. Бог вам судья.

Женщина вздохнула и погладила парня по спине.

— Я чувствую себя виноватой.

— А смысл? Ты ученая, а я морская свинка.

— Неправда. Хочешь верь, хочешь нет, но ты мне дорог не только как последний человек. Однако я не могу позволить разменять одну жизнь на миллионы. Можешь ненавидеть меня за это, можешь простить — дело твое.

— Проехали, — буркнул парень, но уже не так резко. — Я давно понял, что у вас тут своя атмосфера.

— Уверена, небольшой подарок тебя взбодрит. Пошли.

— Куда?

— Сюрприз.

— Не люблю сюрпризы. Один недавно чуть меня не убил.

— Этот тебе точно понравится. Тут совсем рядом, не переживай.

Человек и ларанка вышли в ангар. На месте уничтоженных челноков стоял большой белый корабль каплевидной формы: округлый, чуть сплюснутый нос и узкая корма, украшенная треугольными крылышками и хвостовым оперением. Над кокпитом возвышалась округлая башенка с дулом. Труба струнного движка не пронзала корпус насквозь, а лежала под днищем в блестящем обтекателе. У похожих на лыжи посадочных опор суетились охранники, передавая друг другу какие-то инструменты.

— Боевой катер класса «Охотник», — сказала Элурия. — Неудачно соскользнул со струны и повредил силовую установку. Я попросила командование дать нам его на время, пока не доставят новые «Стрелы». Штаб любезно предложил списать корабль и передать нам на постоянное пользование, так как свободных челноков в распоряжении флота не оказалось. Я согласилась и в свою очередь передаю катер тебе.

— Что? — парень, кажется, ослышался.

— Теперь он твой, землянин. Отныне ты официально капитан Дроздов.

— Это шутка?

— Это — выражение признательности и попытка загладить вину. Но учти: пилот по-прежнему подчиняется мне и без разрешения вы и сотой части парсека не пролетите. И струнник я велела заблокировать на всякий случай.

— Очешуеть. А оружие там есть?

— Электромагнитная катапульта в носу и автоматическая турель с плазмером. Все будет под моим личным контролем, а то я тебя знаю. Пальнешь куда не надо шутки ради, а потом война миров…

— Офигеть. — Семен выпученными глазами таращился на некислый подарочек.

— Пройдем внутрь, покажу тебе что да как.

У катера было две палубы. Техническая с трюмом, реактором и ремонтной шахтой движка. И боевая с кокпитом-мостиком, парой кают на шесть пассажиров и просторным кубриком с согнутым дугой диваном и круглым столом.

— Ну как тебе?

— Отпад, — выдохнул парень. — Скорей бы обкатать.

— Он еще на ремонте, завтра полетаете. Как раз будет время придумать этому красавцу название.

Семен почесал затылок:

— Хм… Знаешь, а ведь это мысль. «Красавец» — отличное название для боевого катера.

— Уверен?

— Да. Ну крутое же! Вот собью жучиный корабль, а соратники переглянутся и меж собой такие: «Красавец!». Или возьму лихой вираж, а зрители: «Ого, красиво летит! Так ведь это ж «Красавец!». Или вызовут меня на подмогу, я прилечу весь в белом, и по рации: «Вовремя подоспел, братишка. «Красавец!».

— Размечтался, — Галл слабо улыбнулась. — Раз решил — пусть так и будет. Надпись все равно голографическая, можно в любой момент изменить. А теперь в лазарет.

— Зачем? Меня не ранили, я здоров.

— Анализы, — с улыбкой ответила инопланетянка.

Элурия велела парню лечь и застегнула ремни на руках и ногах. Затем коснулась голоэкрана, заперев обе двери в помещении.

— Это еще зачем?

— Чтобы не сбежал.

— А почему я должен сбегать?

— Процедура очень важна, но я ее еще не применяла. Кто знает, как ты отреагируешь.

— Зашибись, — прошептал землянин и уставился в потолок. Выходит, мастурбация отменяется, а было бы неплохо сбросить пар после всего пережитого.

Ларанка расстегнула подопечному комбез в паху и бесцеремонно запустила туда руку. Теплая ладонь сомкнулась на мгновенно набухшем члене и оголила головку.

— Расслабься и не двигайся. Будет неприятно — скажи.

— Ладно. — Семен судорожно сглотнул. — Надеюсь, это не шунтирование яичек? И почему бы не сделать наркоз?

— Нет нужды, а то пропустишь самое интересное.

Элурия нагнулась, что-то теплое мягкое и влажное скользнуло вдоль члена. Парень вздрогнул и опустил глаза. Длинный язык инопланетянки сжал его копье, как удав добычу. Из-за тонких губ и острых зубов Галл не могла сделать полноценный минет, но с таким языком и рот не нужен.