Особенности национального пиара

Однако вершиной мифотворчества Олега стал прибитый на воротах Царьграда щит... Полная аналогия с тем, как если бы подмосковный рэкетир повесил свой портрет с номером мобильного при входе в поместье опекаемого им коммерсанта.

Кстати говоря, щит на воротах и правда прибили: мол, мы еще вернемся. После отъезда войска Олега греки быстренько сорвали щит и выбросили... но в отличие от кораблей на колесах, о нем-то, о щите, они хорошо знали.

Мы ничего не знаем об обычае варягов или славян прибивать свой щит на воротах захваченного или сдавшегося города. Олег был первым и как будто единственным, кто набивал на воротах щиты. И потому Олега надо считать истинным гением пиара. Он совершил специальное пиарное действие, создал красочный образ... Этот легендарный, песенный образ перекочевал в устные сказания, потом в письменные источники, а затем и в наше подсознание. Молодец...

Историческая правда нас в данном случае совершенно не интересует, этот символ воспринимается исключительно на эмоциональном уровне. В старину умели делать PR на совесть. Легендарный Олег этим прибитием щита заложил на века внешнеполитическую доктрину нашего присутствия на Балканах и — шире — в Европе. А вернуться в Стамбул сейчас очень просто. Покупаешь недорогой тур — и...

Реальный Олег, пиар и постпиар

Выступая как объект PR, Олег, этот шведский или норвежский конунг, превратился из заурядного искателя приключений и наживы в основателя державы и собирателя русских земель. И так, наверное, для нашего современного «русского духа» и лучше будет.

Легендарный Олег имеет такое же право на существование, как и реальный. Военные успехи были несомненны. Нужен был создатель государства — и он был получен благодаря творческому осмыслению варяжских саг.

Все сказанное выше и есть его постпиар. Тысяча лет прошла — а его помнят. У Олега очень сильный постпиар.

Неудачный пиарщик князь Игорь

У князя Игоря (годы правления — 912-945) постпиар намного слабее Олегова... Какой-то он весь был неудачливый. Пошел в поход на Византию — греки сожгли его корабли страшным греческим огнем. Каждая капля этого чудовищного зелья прожигала человека насквозь, войско погибло[21].

В 945 году пошел Игорь собирать дань — собрал мало. Дружина жалуется — у других сборщиков больше... Игорь вернулся к племени древлян еще раз, с малой дружиной (чтобы на малое число людей больше досталось).

Древляне же, услышав, что идет снова, держали совет с князем своим Малом: «Если повадится волк к овцам, то вынесет все стадо, пока не убьют его; так и этот: если не убьем его, то всех нас погубит». Древляне, выйдя из города Искоростеня (сегодня — Коростень в Житомирской области на Украине), перебили дружинников Игоря. Самого же Игоря «...они, привязав сего несчастного князя к двум деревам, разорвали надвое»[22].

Сам способ казни — очень в духе язычников: как бы сама природа казнила князя, нарушившего неписанные законы, захотевшего взять вторую и третью дань.

Очень в духе язычников и дальнейшие действия: раз мы отняли у княгини плохого мужа, дадим ей хорошего. Действие дикое даже по понятиям современных братков, но для X века вполне понятное каждому.

Если верить летописям, древляне послали лучших мужей своих, числом двадцать, в ладье к Ольге. И сказали ей древляне: «Мужа твоего мы убили, так как муж твой, как волк, расхищал и грабил, а наши князья хорошие, потому что берегут Деревскую землю, пойди замуж за князя нашего, за Мала».

«Было ведь имя ему Мал, князю древлянскому», — на всякий случай уточняет тут «Повесть временных лет».

И вот тут на сцену выходит княгиня Хельга-Ольга. Дочь перевозчика под Псковом, которую присмотрел в жены Игорю Вещий Олег. Конечно же, выбор Вещего князя был правильный! И, конечно же, дочерью перевозчика она стала только во враждебных Киеву новгородских летописях[23]... На самом деле, Ольга была, естественно, из аристократов — знатной псковитянкой.

ИГОРЬ (?-945) — первый Рюрикович был еще полулегендарным правителем. Летописи никак не могут определиться с годом его рождения, называя 861, 864, 865 и 875. В «Повести временных лет» сказано, что в 879 году Игорь был маленьким ребенком. А если верить «Новгородской летописи», через 3 года, при захвате Киева, он был зрелым мужчиной. Зато с годом его жуткой смерти ясности, увы, гораздо больше.

Месть Ольги в легендах, в реальности и в PR. Страшна разъяренная женщина

«Сложная ситуация, в которой оказалась Ольга после смерти князя Игоря, заставила ее быть хитрой, изворотливой, отважной и даже жестокой, — пишет историк Людмила Морозова в своей книге "Великие и неизвестные женщины Древней Руси"[24]. — Ведь ей приходилось защищать не только права на власть свои и сына, но и жизнь обоих. Победитель междоусобицы непременно расправился бы с ними».