Особенности содержания небожителей

— Да ладно, ты давно хотела кого-то на опыты, — ухмыльнулся А-Лей, запрыгивая на помост. — Папенькины все здоровые, как кони, матушка тоже своих служанок и рабов хорошо кормит. А этот — в самый раз для твоих ужасных снадобий и иголок! И красивый заодно, вылечишь — не налюбуешься. И настоящий небожитель. Расскажу парням — не поверят!

— Хватит портить мою репутацию еще больше! Ты думай, что говоришь и какие слухи распускаешь! — возмутилась я, остро жалея, что не могу дотянуться и дать поганцу подзатыльник.

— Юная госпожа, не беспокойтесь, — засуетился работорговец, видимо испугавшись, что либо я сейчас отбрыкаюсь-таки от подарка, либо товар помрет, не сходя с помоста. — У него сейчас просто шок, ядро разрушили не так давно. Если даже не поддерживать духовными пилюлями, проживет не меньше трех лет. А то и больше!

— Вот счастье-то… — Я уныло смотрела, как изящно это тощее повисло на руках у братца — ни дать ни взять спящая красавица. Груди только не хватает. — Накрой его вуалью, если по улицам нести собираешься. Я не хочу, чтобы к дому мы подошли в сопровождении толпы любопытных зевак!

— Юная госпожа, прошу вас, — угодливо изогнулся торговец, кивая в сторону того самого паланкина с голубыми занавесками. — Сейчас оформим купчую! Все по закону…

Эх, а я так гордилась тем, что нестандартная попаданка. Без всяких магий, миссий, суперсил, роковых красавцев и принцев… хотя, конечно, назвать мой подарок роковым красавцем язык не повернется, это же радость таксидермиста-кукольника, а никак не герой любовного романа. Может, он по дороге действительно помрет, мы его быстренько закопаем, и пусть А-Лей сам с папенькой объясняется, куда потратил свои карманные на месяц?

Малодушная мыслишка какое-то время так назойливо вертелась в голове, что я опомнилась, только когда из-за парчовой занавеси паланкина, к которому меня подвели, высунулась еще одна бледно-совершенная рука с безупречным маникюром.

Торговец тут же вновь угодливо изогнулся и вложил в нее кошель с нашим золотом. Рука исчезла и через секунду появилась снова, держа скатанный в тонкую трубочку свиток.

— Будьте осторожны, юная госпожа, и не ведитесь на его прекрасное лицо и лживые речи, — зажурчал прохладным родником голос из-за ткани. — Просто так никому из заклинателей ядро не разрушают.

Я сделала непроницаемо-вежливое лицо и мысленно выругалась. Ну точно, штамп на штампе и штампом погоняет… Может, мне моей покупке сразу рот зашить? Ну, чтобы не выслушивать скорбную историю несправедливо осужденного небожителя и не вовлекаться в его спасение. Жаль, я слишком добрая. Да. Местами.

— Благодарю великого небожителя за заботу, — отвесила я вежливый поклон и включила заднюю передачу. Ну его… мне даже не особо любопытно, как выглядит неповрежденный экземпляр. Жить слишком хочется.

— Вот теперь можно и домой, ужинать! — Жизнерадостный идиот, в смысле младший братец, встряхнул свою поклажу, поудобнее устраивая ее. Держать заклинателя на руках, как принцессу или юную жену, ему то ли надоело, то ли показалось неудобным, и он, недолго думая, изобразил из покупки мешок с редисом, перебросив через плечо и придерживая под коленями. Так что пятая точка небожителя в данный момент неприлично торчала в небо, а его коротко обрезанные волосы, обмотанные вуалью, и безвольно повисшие руки болтались где-то в районе задницы А-Лея. — Купчую забрала? Тогда двинулись! Дядя торговец, спасибо вам, что позаботились о нас, я не премину рассказать друзьям, что вы совершаете хорошие сделки!

У, засранец… даже формальную вежливую фразу напоследок выдал таким голосом, словно и не тащил на себе целых… хотя, наверное, этот худосочный заклинатель весит не слишком много, а брат у меня тоже тощий, но сильный.

Если интереса зевак мы более-менее избежали, пробираясь боковыми улочками, то вот уйти от любопытства наших слуг, а уж тем более моих родителей, не удалось. Как только мы вошли в ворота семейного поместья, шустрые девушки-рабыни уже побежали докладывать господам, что, мол, так и так, детки с базара труп принесли. И я абсолютно не удивилась, когда навстречу нам вышла матушка, слегка хмуря свои тонкие, как ветки ивы, брови. У-у-у, плохой знак. Если открыто выражает неудовольствие — значит, зла больше обычного.

Вообще, мне она приходилась мачехой, а матерью — А-Лею. Но здешние традиции обязывали всех детей хозяина дома, даже будь они от наложниц или вовсе рабынь, называть главную жену матерью. И отношения у нас с госпожой Тан были… слегка натянутые. И это теперь, спустя полтора года моих сознательных усилий по примирению сторон. А когда я только сюда попала, военные действия шли полным ходом, поскольку моя предшественница в этом теле мачеху ненавидела. Взаимно.