Особенности советской власти

Если бы представить себе, что половина класса – пионеры, а вторая половина таковыми не является, тогда, очевидно, и была бы заметна разница между этими группами детей. У пионеров, наверное, были бы какие-то свои особые пионерские дела, каких не имели дети, не принадлежащие к этой организации. Пионеры, очевидно, должны были соблюдать некие правила, не обязательные для исполнения другими школьниками. Для пионеров могли проводиться некие особые мероприятия, куда не допускались бы их одноклассники. И вот тогда можно было бы говорить, что пионерская организация оказывает на своих членов воспитательное воздействие.

Но ведь ни чего такого не было. А как было? В 4-м классе нас всех приняли в пионеры и объявили нам, что мы теперь не просто класс, а пионерский отряд. Более того, мы теперь отряд, борющийся за право носить имя Феликса Эдмундовича Дзержинского. Ни какой «борьбы за право» я, откровенно говоря, не помню, похоже, её и вовсе не было, но через некоторое время нам сказали, что в этой «борьбе» нам удалось победить, и теперь наш отряд носит имя легендарного создателя ВЧК. Ни одного мероприятия, посвященного Дзержинскому, я не помню. Может быть, что-то и было, но я в тот день болел.

В школе проводились какие-то конкурсы, соревнования, они, очевидно, и считались «пионерской жизнью», но ни что не мешало их проводить и безо всякой пионерии. Что мы делали именно в качестве пионеров? Ничего. Металлолом мы не собирали, сбор макулатуры проводился очень формально. Достаточно было принести из дома десяток старых газет, и уже считалось, что ты «принял участие». Помню, пару раз проводили сборы дружины, на которые собирались все пионерские отряды школы, то есть все средние классы. Там уже и знамя вносили, и в барабаны били, и в горны трубили. Это были чисто ритуальные театрализованные мероприятия, не имевшие ни какого воспитательного воздействия.

Пионерский галстук был для нас частью школьной формы, в 4-5 классах мы его покорно носили, но в 6-7 классах носить красный галстук нам уже было стыдно. Галстук, как правило, лежал в кармане брюк в виде мятой тряпки. Когда кому-нибудь из учителей не лень было потребовать надеть галстук, мы его надевали и через минуту опять снимали, отправляя обратно в карман.

Призрак пионерии ещё раз вошёл в мою жизнь, когда после второго курса нас, студентов педвуза, отправили работать пионерскими вожатыми в пионерский лагерь. Что было в этом лагере собственно пионерского, не знаю. Обычный лагерь отдыха для детей, какие, наверное, и сейчас есть. И в каком смысле мы были пионерскими вожатыми, то же не скажу. Наши обязанности соответствовали помощнику воспитателя, и ни чего собственно пионерского в этой работе не было.

Мертвая идеология заявляла о себе только ритуалами, уже утратившими всякий смысл. Учеников средних классов по-прежнему называли пионерами, а к чему это обязывает и что это означает, уже ни кто не понимал.

Что хорошего было при Брежневе?

Сейчас, когда многим захотелось обратно в СССР, имеют ввиду именно брежневскую эпоху, потому что ни какой другой уже ни кто не помнит. Так что же тогда было хорошего? Прекрасно помню, как люди при Брежневе были всем на свете недовольны, как плевались, матюгались и проклинали ту жизнь, которую устроил Леонид Ильич, презираемый тогда всеми от мала до велика.

Но, может быть, спустя десятилетия, сравнив жизнь при Брежневе с той, которая была потом, люди смогли, наконец, по достоинству оценить советскую реальность, которая им раньше не нравилась? Но какие именно достоинства они находят теперь в той реальности? Неужели можно с ностальгией вспоминать о тотальном дефиците, о бесконечных очередях, о правителях в состоянии старческого маразма? Тогда нам было недоступно многое из того, без чего сейчас старые ворчуны и недели не согласились бы прожить. И если бы современной левацки настроенной молодежи показать прилавки брежневских магазинов, они бы, наверное, решили, что это фильм ужасов.

Лично я в той жизни при Брежневе даже в свете последующего опыта не нахожу вообще ни чего хорошего. Сколько бы ни старался, но не смог вспомнить о той жизни ни чего такого, о чем сейчас искренне смог бы пожалеть. Но это я, а другие люди, может быть, ценят что-то другое. Постараюсь честно понять секрет современных симпатий к брежневскому СССР.

Кто-то сейчас вспоминает жизнь при Брежневе с удовольствием просто потому, что тогда мы были молоды, смотрели на жизнь куда более жизнерадостно, и вообще нам веселее жилось, и ни чего не болело. У меня, например, при Брежневе не было ни язвы желудка, ни гипертонии, а сейчас есть. Это звучит, как шутка, но безо всяких шуток многие люди не в состоянии отделить своё психологическое и физическое самочувствие той поры от объективных характеристик эпохи. «Если при советской власти мне было лучше, значит, советская власть была лучше». Вполне обычный, хотя и чрезвычайно глупый тип восприятия реальности.