Особенности укрощения небожителей

– Мама сильная и грозная, – прошептал мне на одно ухо хаосенок. – Смотри, какую воронку сделала! – И одна из ложноножек духа указала наверх, где действительно клубилась темно-фиолетовая дымка.

Ой, это я сделала? Упс… Ну, видимо, снова не сдержала силу персиков… но Яоши-то чего такой красный? Хм, и физиономия на мгновение стала мечтательная.

– Я ничего не делал, – залепетал вдруг чудик в моей руке. – Я только жил! Тихонечко!

– И воровал яблоки у моих цыплят, – влез вдруг Фонхуа. – Я все вспомнить не мог, где этот узор на панцире видел. Думал, почудилось. Госпожа, придавите пакость от греха, вам и усилий особенных прикладывать не надо, только захотеть. Хаос вокруг почему-то, – тут он покосился на Яоши, – воспринимает вас как хозяйку. И для него погасить этот мелкий сгусток некро не составит труда.

– Он не мог зародиться тут и не мог попасть в императорский гуцинь сам по себе, – сказал наконец ключик. – Мы. Были. В небесной. Сокровищнице. Там по определению нет и не может быть нечисти. А всех заключенных проверяли десятки раз, прежде чем доставить сюда. Значит, его кто-то специально принес и выпустил. Тай Жень… не знаю почему, но тебя эта тварь боится больше всех. Думаю, есть смысл допросить как следует. Он много чего интересного может рассказать.

– А потом можно мы его себе заберем? – влез хаосенок под номером один, Ушлик кажется.

– Посмотрим на ваше поведение и на его откровенность, – не стала ничего обещать я. – Куда мне это посадить? Не держать же все время на весу. Рука устанет.

На этой веселой ноте первое собрание общественности зоопарка и закончилось. Мифические существа разошлись по территории, обдумывать будущую деятельность и готовить предложения по трудоустройству, тигр-секретарь улетел, прижимая лапами к груди стопку исписанных листочков (когда успел?), хаосят мы разогнали выполнять уже порученные задания, оставив при себе только Уюта для подстраховки. Скоро в бамбуковом зале остались только мы с Яоши, Уют у меня в облюбованном рукаве, клетка с Ян-Яном и непонятная нечисть, которую я так и держала на вытянутой руке, поскольку куда его посадить, мы пока не придумали.

А-Инь хмуро оглядел мизансцену и очень тяжело вздохнул. Потом открыл дверцу клетки и скомандовал:

– Вылезай, крыс облезлый. И учти: одна только тень подозрения – и я тебя отправлю не в пыточную, а прямиком в подземелье. Плевать, если кто-нибудь из тамошних обитателей тобой закусит.

– То есть теперь я еще и бездомный? – относительно философски поинтересовался Ян-Ян, проворно выбираясь из своего узилища. Он покосился в мою сторону, вздохнул и взбежал по рукаву на плечо Яоши.

– Еще скажи, что ты этим недоволен. – Ключ протянул мне опустевшую клетку и помог запихнуть внутрь помесь черепахи с мартышкой. Существо попискивало, вздыхало, ныло, но не сопротивлялось. – Но так уж и быть, раз я сегодня такой добрый, позволю тебе жить на верхушке бамбука. Ее как раз должны срезать и расставить секциями рядом, в качестве пристроек и беседок. Выберешь подходящую по размеру. На руки к моей женщине не лезь, понял? Хвост оторву.

– Чуть что, сразу хвост… – вздохнул крысобелк и уже совершенно машинально проверил свою креветку в кармане.

– Я не про тот хвост, – многозначительно прищурился демон, – который из задницы. Я про другой. В общем, ты меня понял. Так, ближе к делу, – развернулся он к клетке, – говори, кто тебя сюда притащил, гаденыш, иначе госпожа развеет тебя без всякой жалости. По частям.

Я кивнула и постаралась сделать грозное лицо.

– Я скажу, я скажу! – заверещал гуай. – Я ничего плохого не сделал! Меня сюда господин принес! Хозяин!

– И кто твой хозяин?

– Не мой хозяин! Ваш! Тот, который это место создал! Не имеете права развеивать, он меня сам пустил!

Глава 15

Яоши:

– Мой отец? – хмуро спросил я, поворачивая клетку так, чтобы нечисть оказалась ко мне мордой, и вглядываясь в тлеющие зелеными угольками некроглазенки.

– Не знаю, чей он отец, – пропищал гуай. – Он хозяин всего! Велел мне жить тут и… – Внезапно поняв, что слишком много болтает, чудище зажало рот обеими лапами, став похожим на обезьяну со знаменитого амулета с притчей про «не вижу зла, не слышу зла, не говорю зла».

– И что? – подбодрила его Тай Жень, многозначительно прищурившись. Не знаю, как у нее получалось, моя женщина совершенно точно ничего специально не делала, но результат получился впечатляющий: облако хаоса над головой и холодок по спине.

– Не могу, не могу, не могу! – пропищала нечисть, мотая головой. – Я перестану существовать, если скажу хоть слово из недозволенного!

– А что именно не дозволено, ты сказать можешь? – заинтересовалась Жень. – Перечисли, что именно запрещено говорить. А не то прихлопну от греха, вдруг ты и правда ядовитый.

– Внешность господина, приказы господина, путь господина, слова господина, – завелся гуай. – Цели господина, методы господина…

– Понятненько, – неизвестно чему обрадовалась хранительница и подмигнула мне. – Значит, тебе нельзя рассказывать, на кого похож твой господин?

– Никак нельзя! – замотал башкой гуай.