Особенности укрощения небожителей (СИ)

— Ты когда в последний раз спал? — невпопад спросил я. Потом встряхнулся: — Могу вообще в обычного зверя превратиться. Правда, это сильно ударит по моим умственным способностям. Стану таким же, как тогда, после первого покушения. Скорее очень умной косаткой с проблесками сознания, чем демоном-оборотнем.

— А дальше? Ты мне мозги не канифоль. — И мы оба вздрогнули, потому что частенько вот так неосознанно повторяли Женины выражения и дергались одинаково. — Насколько я помню, а помню я много… так вот, насколько я помню, оставаться в таком виде без якоря, который вовремя вернет тебе сознание, очень опасно. Можешь остаться зверем навсегда.

— Ну якорь-то вот он. — Я нежно провел пальцем по экрану ноутбука, где в который раз повторялся последний выпуск.

— Якорь должен знать, что делает! — Наглый белк потянулся и влепил мне самый настоящий подзатыльник. Я б убил! Если бы он сделал это раньше. А теперь… тьфу. — Не кривись мне тут! И подумай лучше о том, что эта егоза, даже если ей очень понравится умная косатка, все равно не станет сидеть на берегу моря всю жизнь. Она уедет дальше, а ты останешься придурочным зверем.

— Я поплыву за ней! Море, оно… большое! — не сдавался я.

— Куда поплывешь, на материк? — рассердился белк.

Я кивнул и пожал плечами. Да хоть в Черное море, хоть в какое заплыву.

— Все ясно с тобой. У тебя уже мозг выключился, превентивно. Заранее. Не пущу. Одного — не пущу.

— И как ты это себе представляешь? Будешь все время кататься у меня на загривке? Или прятаться на ближайшем к берегу дереве? Так ты теперь для таких упражнений великоват, заметят, — улыбнулся я, наверное впервые за последние несколько месяцев. Скоро! Скоро я снова буду с Тай Жень!

— Не заметят, — вздохнул Ян. Посопел, покряхтел. А потом и вовсе скривил такую рожу, словно все страдания мира сгустились над его головой… и в следующую секунду на стуле вместо падшего небожителя сидела надутая и страшно недовольная жизнью белка.

— Чего?! — ошалел я. — Как…

— Вот так, — вздохнул Ян. — Я теперь могу превращаться по собственному желанию. Терпеть не могу, но могу.

— Ну даже если так. Поссумы не водоплавающие. И на пальмах вроде не водятся, — усомнился я.

Белк вздохнул еще тяжелее и… стал полупрозрачным. Я открыл рот.

— Природное свойство танфушу, — буркнул Ян, сливаясь с обивкой стула. — Почему, думаешь, их так трудно поймать?

— А раньше какого?.. — начал было удивляться я, прикинув, что с такими способностями спрятаться хотя бы от лисят он мог при желании.

— Это свойство взрослых танфушу, — пошевелил усами полупрозрачный зверек. — А меня превратили в детеныша. Видимо, чтобы еще унизительнее… или просто потому, что я сам только детенышей смог поймать и поглотить. Вот и огреб свойством той ауры, что имелась в наличии.

— А теперь повзрослел?

— А теперь повзрослел. Так что называй меня «дагэ» — самый старший брат. Я, в принципе, и раньше был тебя си-и-ильно взрослее. Но ладно, опустим этот вопрос, ведь мозгов было не очень много, — великодушно согласился с очевидным танфушу.

— Обойдешься, эрди, средний брат, — зловредно хмыкнул я. — Старший брат у нас один, и он, слава всем богам и лисам, выжил.

— Какие новости о Синтае? — тут же спросил Ян.

— Пришел в себя. Тетка Янли не зря стала богиней врачевания. К тому же добровольная жертва древнего духа сыграла роль в ритуале исцеления. Золотой самшит очень хотел загладить свою вину. Хотя, по сути, он ни в чем не был виноват.

— Да… Такого врагу не пожелаешь. Вернее, нет, врагу как раз и пожелаешь, — хмыкнул Ян, явно вспоминая тварь из хаоса, — чтобы его в аду тоже травили в течение сотен лет подчиняющими и ослабляющими зельями. Какая предусмотрительная сволочь оказалась: еще на заре времен суметь захватить контроль над последним ростком золотого самшита. Даже мне, прожженному гаду, казалось, что эта милая обезьянка — последнее существо в зоопарке, в ком можно заподозрить шпиона. А эта тварь просто дергала его за ниточки, как куклу-марионетку. Дух все понимал… но даже сказать не мог. Бр-р-р.

— Да, дядюшка не просто так заставил Цинхуан Янга провести Жень по определенным точкам зоопарка в тот день. Я ведь сам ранее завязал на нее многие линии защиты как на хранительницу. Таким образом дядюшка ослабил некоторые контрольные плетения и смог обмануть их, выдав себя за Синтая.

— Надеюсь, Женин жутковатый любимец переварил его без остатка, — мстительно прошипел Ян, снова принимая человеческий облик. — Не зря же он вымахал в десять раз. И опять прогрыз свой аквариум сквозь два щита.

— Угу. В этот раз мы использовали стекло с алмазным напылением. Меня самого передергивает от мысли, во что этот Плюша вырастет.

— Хорошо еще, тварюка теперь питается только чистым хаосом и больше никого не трогает. Я чуть инфаркт не получил, когда обнаружил его у себя в ванной!

— Это тебе еще повезло. Ко мне он все время в постель лезет греться. И требует, чтобы я его гладил.