Особенности воспитания небожителей (СИ)

Но сильнее всего в этом потоке был ветер, который всегда дует с запада, когда зима сменяется весной. Он еще холодный и мокрый, но уже живой, в отличие от северных стылых вьюг.

— А теперь? Красивый? — с усмешкой спросил меня похититель, отрываясь наконец от моих губ.

Я осторожно приоткрыла глаза и осмотрелась. Темноты вокруг больше не было, а незнакомое небо, все еще не отпустившее меня со своих коленей, превратилось в высокого мужчину с необычной внешностью.

Сначала я несколько раз недоуменно моргнула, разглядывая сиреневую в белых блестящих крапинках кожу, рога на лбу и белоснежные волосы. Потом… потом принюхалась. Мои действия были инстинктивными, в здравом уме я сто раз подумала бы, прежде чем подтягиваться на плечах насильника и тыкаться носом в его шею.

Зато потом уверенно произнесла:

— Ты по-другому должен выглядеть.

— Правда? И как же? — с легким удивлением спросил он.

— Да мне-то откуда знать? — Я пожала плечами и торопливо принялась сползать с его коленей. — Зачем вообще ты… а, не ответишь же… Ой.

«Ой» относилось к подушке, за которую я хотела схватиться, чтобы удобнее было соскользнуть с опасного существа. На моих глазах плюшевая булочка с лепестками эти самые лепестки удлинила, превратив в ножки, и шустро удрала куда-то вдаль, вслед за… остальными подушками.

И вообще, помещение вокруг было более чем необычное. Мягкая сфера, в которой я с самого начала барахталась, оказалась подвешена на цепи посреди здоровенной пещеры, состоящей сплошь из сталактитов и сталагмитов. И эта необычная конструкция больше всего была похожа на кровать хозяина этого места — сейчас одна сторона ее открылась, как лепесток цветка, и по этому пандусу можно было сойти на пол — подушки так и удрали.

— Надо же, а я думал, мне придется притупить слух. Для смертной женщины ты достаточно спокойно отреагировала на низших, — отвлек меня от просмотра голос мужчины.

— Ну подушки, ну бегают, — пробормотала я себе под нос и поежилась. — Раз не покусали, пока я по ним прыгала, значит, не опасные. Чего визжать? Я бы лучше на тебя поорала. С удовольствием.

— Ты достаточно быстро возвращаешь себе храбрость… хотя я бы назвал это скорее наглостью. И легким человеческим скудоумием.

— У меня шок. — Пришлось несколько раз вдохнуть и выдохнуть, чтобы слова не застревали в горле. — Имею право вести себя неадекватно. А как надо, кстати?

— Так, чтобы я не заскучал. — Он встал, подошел к краю пандуса, все еще держа меня на руках, улыбнулся во все клыки и просто… бросил меня вниз. Так, что я падала прямо на те самые пики сталагмитов, которыми был усеян пол пещеры.

— Б***!!! — вот теперь я заорала, да во все горло и по-русски.

— Но наглеть столь быстро точно не рекомендую, — прозвучало вслед. Задыхаясь от страха, я каким-то образом застыла буквально в паре миллиметров от острого пика. — Ибо я — не твои ручные плюшевые небожители. Развлечь ты меня сможешь и без ноги. Или глаза. А что за слово ты сказала?

— Адрес, куда тебе пойти и не вернуться. — Мой шок не прошел, просто переродился в злость. Так всегда бывало, природный тип реакции — из трех вариантов «бей», «беги» и «замри» у меня всегда срабатывали две крайности: сначала замри, потом бей. Помимо собственной воли, это никогда не было рациональным решением. На коленях у сиреневого «оленя» я была в состоянии «замри», а вот проявив явную агрессию, он включил в моем мозгу другую химию. И мирно я уже разговаривать не могла.

— О? Все еще не осознала? Еще раз? — раздалось сверху, и мое тело медленно поплыло обратно к пандусу.

— Да делай что хочешь. — Я всеми силами пыталась вывернуться из невидимого захвата. Злые слезы капали на сталагмиты, впитываясь в сверкающий белоснежный известняк. Хрен ему, а не развлечение в моем лице, гаденышу рогатому.

— Хм… нет, так не интересно, — сказал похититель. И совсем другим голосом скомандовал: — Замри!

Не знаю, что сработало. Плевать мне было, что он там приказывает, но ровно в ту секунду, когда он на меня рявкнул, в голове молнией проскочила мысль: это сиреневое небо уверено, что я провела ритуал, отдав себя в полную его власть. И сейчас отдает команду, как собаке, в расчете на то, что я не могу ее не выполнить.

Я могу. Но. Но… Янли, включай уже мозги, а?

Это только кажется, что мыслей было много и думались они долго, а на самом деле понимание и осознание наступило мгновенно. И я застыла, прекратив извиваться в невидимых путах. Даже дыхание затаила. А той рукой, которую рогатому идолищу было не видно, попробовала пошевелить. Работает… то есть да, команды не действуют, но я притворяюсь. И это теперь мой единственный скрытый козырь.

— Не хватало мне тут еще истерики смертной самки, — фыркнул похититель, подхватывая меня за руки, ловко перебрасывая через плечо и топая куда-то вслед за убежавшими подушками. — Наглая была забавнее…

Я мстительно представила, как обламываю ему рога и втыкаю их в другое место. Притворяться мухой в паутине стало немного легче.