Особенные

Глаза закрылись, и Лена потеряла сознание. Состояние ухудшалось. Владимир Емельянович позвонил помощнику МИД и сообщил о срочной необходимости вернуться в Россию. Переговоры шли без какого-нибудь прогресса. Помощник шепнул на ухо Сергею Лаврову. Сергей Викторович встал из-за стола:

– Я думаю, что сегодня мы с вами ни о чём не сможем договориться. Смысл тогда воздух сотрясать. У меня есть дела и поважнее.

Не попрощавшись, он вместе с делегацией покинули переговоры и незамедлительно вернулись в самолёт. Состояние Лены было очень плохим. Сергей Викторович увидел состояние и скомандовал:

– Все по местам. Срочно вылетаем. Пилот педаль в пол.

Самолёт быстро вылетел в Москву. К тому времени тело Толика уже подвозили к реабилитационному центру. Конвульсий не было, но оно тоже понемногу слабело. Слабело и астральное тело Толика. Он поспешил на базу, чувствуя это. Сердце Лены остановилось. Владимир Емельянович пытался делать искусственное дыхание. Ничто не помогло. Тело Лены привезли в реабилитационный центр. Им навстречу бежал пришедший в себя Толик. Состояние не «ахти», но живой. Он открыл дверь машины. Владимир Емельянович неподвижно сидел над телом Лены. Она мертва… Уже второй раз.

– Давно? – понял Толик.

– Уже полчаса. – ответил Владимир Емельянович.

Лену похоронили. Толик взял себе оба её сокровища. Ещё две недели Толик восстанавливался в реабилитационном центре. Возможности по покиданию тела слабели с каждым днём. Через эти две недели Толик окончательно понял, что в плане астрала он стал совершенно бесполезным для ФСБ. Теперь он больше не мог покидать тело. Учёные рассмотрели клетку, которую принёс Анатолий вместе с астральным телом Лены на самолёт, и сделали свои предположения. По их мнению, эта клетка отжигала связь астрального тела от туловища микроволнами. Так же нашими оставшимися «особенными» подтвердилась смерть всех четырёх «особенных» в саркофагах посольства США в Берлине. Толик перед отъездом в последний раз зашёл к директору ФСБ:

– Александр Васильевич, спасибо вам за всё. Но теперь я для вас совершенно бесполезен.

– Нет, это тебе огромное спасибо, за то, что ты для страны сделал. Ты будешь представлен к награде, я обещаю. Леночка тоже, но посмертно. Хотя кому передавать медаль, даже и не знаю. Наверное, останется у Владимира Емельяновича.

Александр Васильевич крепко пожал руку Анатолию, и они распрощались. Толик вернулся домой. Теперь только гражданская жизнь и семейные заботы.

Спустя месяц Толику с Катей пришло письмо без обратного адреса:

«Привет мой супергерой. Катюша и тебе от меня привет. Можешь не верить, но у меня всё хорошо. Спасибо, что вызволил меня от «особенных». Может быть, я бы пропала совсем в той клетке, если бы не ты. До сих пор не могу понять, как ты меня нашёл в Берлине. Неужели ты тоже стал видеть «особенных»? Я знаю, что оба колечка сейчас у тебя. Прибереги, когда-нибудь я их себе хочу вернуть. Что бы ты ни думал, сейчас у меня третье по счёту тело. Когда моё второе тело отвергло меня, астральное тело начало оседать на землю. Я стала свидетелем аварии. В одной машине ехала семья: мужчина, его жена и трёхлетняя дочка. Женщина погибла. Я сама видела, как её сущность утянуло вверх. Её муж рыдал над телом. И дочка просила её: «Мама вернись к нам!» Мне стало их жалко. Я подлетела к телу женщины, и меня всосало в него. Я поняла, что мне дали ещё один шанс стать счастливой и не дать ребёнку остаться без матери. Теперь у меня обычная внешность, любящий муж и ребёнок. Я сказала им, что у меня амнезия после аварии и теперь они вместе восполняют мои знания о них. Мои способности пропали. Последний раз, когда я вырвалась из тела, я побывала на своих вторых похоронах, а затем хотела найти свои колечки. Я знаю, что они в надёжном месте. Очень прошу, никому не сообщай обо мне и не пытайся меня искать. Письмо не станет трассировщиком, чтобы найти меня. Я всё предусмотрела. Когда прочтёте письмо, пожалуйста, сожгите его. Придёт время, и мы обязательно встретимся. Любви вам и благополучия. Пожелайте и мне счастья».