Особенные. Прошлое рядом (СИ)

— Лицо — это лишь разогрев, но всё же моя любимая часть тела. Я могу вырывать зубы, делать что угодно с глазами. Ты же не хочешь, чтобы твой красивый норвежец был без, например, глаза? Думаю, ему не сильно подойдёт такой образ.

Юджин осознавал, что уже перегнул палку в словах, но не мог остановиться. Хоть он и контролировал способность, она всё же пыталась побороть его сознание. Рен тяжело вздохнул, пройдя пару шагов по комнате. Сердце в его груди гулко стучало, пытки для него были уже крайностью.

— Эмма может услышать мои крики, ты этого хочешь, да? Сломать психику ребёнку, у которого она только начала формироваться? — спросил Холджер и Юджин хмыкнул.

Он говорил правду и это понимали все. Эмма не должна видеть такую жестокость.

— Значит, я её уведу прочь и оставлю вас думать, ясно? Даю пару часов.

Юджин вышел, вновь заходя в спальню и пугая Мэлани, которая проплакала всё это время. Дебора не знала, что делать. Если бы руки были связаны спереди, то она могла бы прикоснуться к Холджеру, но такой возможности не было.

— Рен, пожалуйста, ты же не плохой. Мне всегда казалось, что ты самый добрый из вашей команды, — взмолилась Дебора.

— Это так казалось. Твой Холджер и не подумал о том, что творит четыре года назад, когда чуть не убил Айли и Купера.

— Но не убил же! Они живы и эта авария была не сильной, — возразил Холджер.

Рен внезапно разозлился, бросаясь к парню и нависая над ним. Его лицо перекосила гримаса ненависти и презрения. Он не сдержался, по правде говоря, ему и не хотелось сдерживать эмоции, поэтому Рен уверенно ударил по носу парня, заставив вскрикнуть Дебору.

— Это не просто так. Из-за твоей аварии Айли потеряла ребёнка. Она была беременна.

Эти слова оказали неожиданное действие — он расширил глаза от удивления и в его взгляде было видно настоящее сочувствие.

— Я не знал, ей богу, не знал. Это всё Джордж, он всё подстроил, я лишь марионетка в его руках.

Он врал. Частично. Холджер и вправду не знал о беременности Айли, но вот аварию создал по собственной воле. Каким же он был дураком! Испортил жизнь невинной девушки, которая просто хотела жить спокойно. Но уже ничего нельзя было изменить...

* * *

Николь стояла в номере отеля, где жила с Реном. Того в комнате на данный момент не было, и девушка подумала, что тот просто-напросто куда-то вышел. Да и ей хотелось побыть наедине с собой и собственными мыслями.

Ей было страшно даже думать о том, что она может оказаться беременной. Её это пугает больше всего на свете. Конечно, всё может обойтись, но вероятность огромная. Что же тогда скажет Купер? Будет вновь зол, начнёт кричать и проклинать Калеба, который в этом не виновен. Если бы он делал это с Никой не по её воли, то здесь был бы уже другой разговор. Они пошли на это вместе.

Она села на кровать, желая просто куда-то испариться. Раньше было легче. В колледже было спокойно и она думала лишь о том, как не завалить экзамен. А здесь начался ад, который уже был ранее, который она еле пережила. Всё повторяется, и даже хуже, чем раньше.

Николь уже не могла плакать, единственная эмоция, которая была на её лице — растерянность. Она не собиралась становиться матерью в шестнадцать лет, ей такое ни к чему. Она планировала вернуться к учёбе, вновь влиться в нормальную жизнь, а с ребёнком это всё становится невозможным.

Она не хотела такой жизни. В её планах было выучиться, пойти на работу, выйти замуж где-то в двадцать пять и тогда уже думать о детях. Она бы путешествовала, наслаждалась жизнью... А сейчас это всё под угрозой. Если она увидит через пару недель на тесте две полоски — всё закончится.

Ей нужно бежать. Бежать подальше из Далласа, чтобы не было шанса встретить Калеба. Она должна вернуться в Миннеаполис и начать новую жизнь. Забыть о парне, забыть о том, что было между ними. Подавить чувство любви. Засунуть его куда подальше, чтобы даже не вспоминать. Она сильная, и она справится.

Николь закрыла глаза, пытаясь расслабиться и думать о чём-то другом, хотя ничего в голову не лезло. Лишь образ Калеба был перед глазами.

— И ты так легко разлюбила меня? — послышался голос Калеба где-то далеко.

Она вскочила с кровати и в её глазах потемнело. Николь испугалась не на шутку. Она ничего не видела, лишь слышала голос Калеба и чувствовала его присутствие.

— Я тебя никогда не переставала любить, — сказала испуганно девушка и услышала смех.

— Но ты это пытаешься себе внушить.

— Как ты залез в мою голову?

— Я и не влезал. Это твоё подсознание. Ты слышишь то, что хочешь слышать, Николь, — ответил Калеб.

Ника резко села на кровать. Её трясло, как в лихорадке и она не могла понять, что с ней происходит. Она сошла с ума? У неё галлюцинации? Девушка схватилась руками за голову и попыталась отогнать то, что видит. Но Калеб не уходил, он лишь смеялся и говорил, что она не сможет его разлюбить.

Николь закричала, падая на кровать, она молила его исчезнуть из её головы. В комнату забежал Купер, а следом за ним и Айли. Они услышали крики девушки. Купер схватил Нику за руки, пытаясь успокоить её истерику, но девушка даже не реагировала.