Особенный мужчина

— Если вас насторожило то, что я упомянула ваш гормональный препарат, — начала Фрэн, не в силах больше выносить давящее молчание, — так это Хелена рассказала мне, что на дискетах записаны результаты исследований, проведенных с этим новым лекарством, но это все, что она сочла нужным сообщить. Больше я ничего не знаю, уверяю вас. — Она покосилась на руки Джордана, все еще сжимавшие ее плечи. — Теперь уберите руки, или мне придется вызвать службу безопасности отеля.

Джордан нехотя отпустил ее, и Фрэнке досадой обнаружила, что вся дрожит. Она бросила на него сердитый взгляд из-под густых ресниц. Джордан подошел к бару.

Фрэн не знала, как поступить. Повернуться и уйти или все же попытаться вразумить его? Но зачем? Он же получил свои драгоценные дискеты, не так ли? А о ней пусть думает что хочет, какая ей разница? Пожалуй, все-таки лучше уйти, решила она и направилась к двери, но не успела сделать и двух шагов, как Джордан Перри ледяным голосом приказал ей остаться.

— Вы никуда не уйдете, пока не объясните мне кое-что.

Фрэн резко повернулась. Что он себе позволяет? Перри стоял к ней спиной. Фрэн невольно задержала на нем взгляд. Под хрустальной люстрой его черные волосы отливали синевой. Спина у него широкая, а бедра, скрытые пиджаком, кажется, узкие. Трудно понять, какая у мужчины фигура, если он в костюме: костюм, как и борода, лучшее средство маскировки. Интересно, что из себя представляет настоящий Джордан Перри? Может, он такой и есть, каким кажется сейчас: грубый, заносчивый, уверенный в том, что все должны плясать под его дудку?

— Я действительно сестра Хелены, — спокойно сказала Фрэн. — И она действительно попала в аварию. Мне незачем вас обманывать.

Хелена рассказала мне, как важно для вас получить эти дискеты до начала конференции, и попросила меня привезти их вам. По правде говоря, я жалею, что она дала мне это поручение. Вот уж не ожидала, что меня тут будут обвинять во лжи и еще Бог знает в чем… — Ее голос дрогнул и прервался. Перри уловил внезапную перемену в ее интонациях и внимательно посмотрел на нее. Чтобы скрыть смущение, Фрэн проглотила подступивший к горлу комок и резко бросила:

— Приехав в Париж, я оказала вам огромную услугу. К вашему сведению, «Перри Фармасьютикалс» не центр вселенной. У меня тоже есть дела, я отпросилась с работы, все бросила, а вы мне даже спасибо не сказали.

Благодарности она так и не дождалась, но Джордан Перри неожиданно предложил ей выпить что-нибудь и добавил:

— Сядьте, а то еще хлопнетесь в обморок. Вы очень побледнели.

Побледнела? Что ж, ничего удивительного. Фрэн опустилась на ближайший стул. Похоже, до него наконец-то дошло, что так с женщинами не обращаются. Угрюмо уставившись на свои колени, обтянутые джинсами, она пожалела, что не переоделась, прежде чем прийти сюда. В таком виде она и на женщину-то не похожа. Джинсы вообще не внушают мужчинам должного уважения.

— Что будете пить? — повторил он. Фрэн подняла на него глаза.

— Ой, извините, я задумалась. Алиготе, пожалуйста.

— А что вы обычно пьете дома? — подозрительно спросил он. Уголок его рта едва заметно дернулся. От злости или нетерпения?

— Уж во всяком случае, не коктейль Молотова[4], если вы на это намекаете! — огрызнулась она и тут же пожалела о своей резкости. В его глазах мелькнуло удивление, и Фрэн устало вздохнула. — Простите… Но меня не каждый день обвиняют в промышленном шпионаже. Алиготе — это белое вино. Правда, я всегда разбавляю его минеральной водой «перье», иначе вообще не могу пить французские вина.

— Они вам не нравятся? — Он смотрел на нее как на сумасшедшую.

Фрэн почувствовала, что краснеет. Прямодушие нередко подводило ее. Ей совсем не хотелось пускаться в сомнительную дискуссию о ее алкогольных пристрастиях. Вот черт, надо было попросить апельсинового сока.

— Мне кажется, я слишком молода, чтобы оценить их по достоинству. Вкус к ним развивается со временем. У меня мало опыта.

В ответ Джордан слегка приподнял темные брови.

— Возможно, вы предпочитаете немецкий рейнвейн? Это вино нравится даже подросткам.

Смеется он над ней, что ли? Фрэн сочла за лучшее не заострять на этом внимания.

— Хорошо, пусть будет рейнвейн.

— Водой разбавить?

Нет, все-таки он над ней издевается. Фрэн утвердительно кивнула и стала смотреть, как он наполняет стаканы. Себе наливает виски, ей — вино. Он в самом деле считает меня не слишком умной, вскипела Фрэн, видя, что он взялся не за ту бутылку. Ладно, сейчас я ему покажу.

Фрэн взяла предложенный стакан и подождала, пока Джордан усядется напротив. Их разделял простенький журнальный столик со стеклянной поверхностью; он плохо сочетался с остальной мебелью.

— Может, у меня и неразвитый вкус, мистер Перри, но с головой у меня все в порядке. Я могу отличить мозельское от рейнвейна. — Она поставила на столик нетронутый стакан и уже хотела встать, но Джордан остановил ее.

— Прошу прощенья. — Он поднялся и потянулся за ее стаканом. — Простите великодушно. По рассеянности я открыл не ту бутылку. Честно говоря, мои мысли заняты другим.