Особенный. В твоих руках (СИ)

Где-то в параллельной жизни я сейчас гуляю по свежему вечернему Штутгарту. После контрольного прогона настраиваюсь на большую победу и присматриваю на завтра ресторан для праздничного ужина. В этом году мой день рождения совпал с датами проведения чемпионата. В параллельной жизни, в день своего совершеннолетия я должна стать чемпионкой Европы и отпраздновать два важнейших события с любимым парнем. В настоящей – мой Илья улетел в Германию побеждать не со мной.

Достаю из кармана телефон и открываю наш диалог. Красовский был в сети двенадцать часов назад, мое «доброе утро» висит непрочитанным. Сегодня он весь день готовится. Мы договаривались, что я не буду дергать его попусту, но я чуть не утонула, а это не ерунда.

Палец зависает над зеленой трубочкой. Набрать не решаюсь, пишу, что жду звонка в любое время и блокирую экран.

Спустя минуту телефон коротко вибрирует.

Радуюсь я преждевременно – это не Илья, а мама. Спрашивает, во-сколько меня ждать. После падения со скутера очень хотелось ей позвонить, попросить приехать и забрать меня отсюда, но потом я вспомнила нашу вчерашнюю ссору и передумала. Да и Лерка чуть ли не на коленях умоляла не рассказывать о происшествии родителям.

Печатаю маме, что Нечаева встретила друзей и мы вернемся на машине поздно. Время намеренно не уточняю, а она не спрашивает. Наши отношения в последнее время можно охарактеризовать, как натянутые.

Присев, растираю плечи, затем руки и колени. Кожа от соленой воды пересохла и на сгибах чешется. Раскладушка подо мной жалобно скрипит. Мне хуже, чем ей. Несколько часов назад я пережила жуткий стресс, а поплакаться некому. Никому я не нужна.

Оцени свое нынешнее состояние по шкале от одного до десяти.

Когда-то с этой фразы начинались мои сеансы со спортивным психологом. Чаще всего я оценивала свое состояние на пять, после значимых побед – на восемь. На реабилитации после перелома стала двоечницей, а сейчас мне не подходит шкала, начинающаяся с единицы. Я в глубоком минусе.

Сегодня я упала ниже плинтуса, опозорилась по полной. Весь пляж наблюдал, как герой по имени Максим доставал меня из воды в одних плавках. Когда мы сошли на берег, хотелось провалиться сквозь землю. Костя позвал спасателя с аптечкой, тот надел на мой палец оксиметр и стал прижиматься ухом к груди. Зеваки давали советы, Лерка скулила, а Маша поправляла на мне полотенце. Такое внимание дико раздражало.

Распсиховавшись, я послала всех к черту, оделась и ушла в бар. Хотела выпить сок, чтобы перебить вкус соли во рту, но поддалась на уговоры бармена снять стресс с помощью супер-коктейля. Сглупила. Я ведь совсем не пью алкоголь! Не знаю, что он туда намешал, но через полчаса меня начало вырубать прямо на топчане. Костя наорал на бармена и отвел меня в этот вагончик. Пообещал отвезти домой, когда просплюсь.

Самое ужасное, что все это я отлично помню. Протрезвела так же быстро, как опьянела. Спать перехотелось. Вот уже два часа я сижу в темном и душном вагончике и занимаюсь самоедством.

Пересмотрела свои последние выступления, а затем ролики, где Илья танцует с новой партнершей Ульяной. Почитала сплошь восторженные отзывы и мнения судей о новой паре. Им пророчат большое будущее. А ведь совсем недавно это будущее было моим. Теперь я за бортом, для большой карьеры – утонула. Пока моя нога восстановится, Илья Красовский возьмет всетитулы. Без меня. Мы не раз говорили об этом с ним и тренером. Ждать меня не будут.

С этой мыслью я свыкаюсь постепенно. Уверяю сама себя, что жизнь без танцев тоже существует. Можно ведь учиться, находить друзей, гулять, веселиться… Наслаждаться беззаботной юностью! Мама права: страдать по утраченным возможностям – глупо. Прошлое нужно отпустить и идти дальше. Но как же мне сложно!

Прихватив телефон, выбираюсь из вагончика. На улице совсем стемнело, а я не взяла с собой очки и потеряла линзы – вижу расплывчато. В баре мигают софиты и громко играет музыка, но мне в другую сторону. Включаю фонарик на телефоне и телепаюсь по остывшему песку к установленным в сторонке биотуалетам. У женского, как обычно, очередь, у мужского никого. Они одинаковые, только нарисованные краской буквы разные, и я решаю нарушить правила.

Вообще я редко протестую, всегда была правильной. Тренеров слушала, матом не ругалась, курить не пробовала, алкоголь – до сегодняшнего дня тоже. Мне было некогда, я жила танцами! Но эта жизнь в прошлом и значит, правильной можно не быть.

Дверь мужского туалета изнутри открывается туго. Хорошенько приложившись к ней плечом, я вываливаюсь из кабинки и впечатываюсь в человека в светлой рубашке.

– Проснулась? Как себя чувствуешь?

Узнаю его по голосу и энергетике. Она мощная настолько, что я отшатываюсь. Макс протягивает руку, чтобы поддержать, но я успеваю выпрямиться и сделать шаг в сторону.

– Все хорошо, – уверяю, обнимая себя за плечи.

Мы не виделись с момента, как сошли на берег. Он куда-то испарился, и я была этому рада, если честно.

– Точно хорошо? – прищуривается. – Ты прихрамываешь на левую ногу.