Особенный. В твоих руках (СИ)

Остановившись в дверном проеме, бегло осматриваю комнату. В ней недавно жили. На прикроватной тумбочке лежит тюбик с солнцезащитным кремом, на спинке стула висят какие-то вещи. Я жалею, что не отвез Лизу в отель, как собирался. Там хрустящие простыни, шампанское в ведерке и Машки за стеной нет, как и Кости, громко задающего тупые вопросы. Но мы уже не там, и менять что-то поздно – лимит моего терпения исчерпан.

– На море – это хорошо, – киваю и вхожу, дверь неслышно прикрываю.

Что там за окном – по барабану. Кто туда смотреть будет? Задернем плотно шторы до самого отъезда и двери запрем, замок в двери предусмотрен.

Лиза разглядывает паркет, глаза прячет. Подхожу к ней, опускаюсь на пол. Обнимаю коленки и целую их поочередно. Нежная кожа тотчас мурашками покрывается. Лиза дышит еле слышно и водит пальчиками по затылку, я сжимаю крепче ее тонкое тельце. Видишь, девочка Элли, сижу у твоих ног, как какой-нибудь Тотошка–Бармалей, преданность свою демонстрирую. Костян хоть и мудила, но он прав: повело меня.

– Если ты не хочешь или сомневаешься – просто скажи, окей?

Зачем я это говорю? До жути боюсь, что передумает, и сам навязываю ей это право. Ну не дебил? Реально накрывает.

– Ты о чем? – улыбается Лиза. – Разве я могу в тебе сомневаться?

В глаза ее проваливаюсь. Столько откровения в них, столько жажды неприкрытой. Да я больше трушу, чем она. Меня рвет на шматы и в фарш перемалывает от мысли, что первым у нее буду. Но она во мне не сомневается, значит, и я не должен.

Как какой-то тупой герой-любовник из слезливой мелодрамы беру Лизу на руки и несу на кровать. Укладываю по центру и накрываю собой. Я ее просто поцелую и рядом полежу, до ночи будем аппетит нагуливать.

– Лиз, ты тут? Я войду?

Бесяче-звенящий голос сестры вкупе с энергичным стуком в дверь заставляют нас одновременно вздрогнуть. Лиза отпрыгивает от меня, как ошпаренная.

– Какого черта, Маша? Ты плохо слышала, что Костя сказал? Чего шастаешь по чужим комнатам? – рычу вопросы, глядя на сестру.

– Так я это… За Лизой пришла. Нам пора локации смотреть, чтобы на закат успеть. Мы с ней на фотосессию договаривались, – растерянно лепечет Машка, поджимая губы.

На плече у нее мой подарок на шестнадцатилетние – профессиональный Canon. С прошлого года она всерьез увлекается фотографией, уже и курсы престижные успела окончить.

Лиза сползает с кровати, поправляет одежду.Глаза горят, на лице румянец, губы алые от поцелуев. Секси девочка моя.

– Не ругайся, Макс. Мы правда договаривались и нам действительно пора, а то свет упустим.

– Куда это вам пора? – смотрю на них по очереди.

– Лиза будет танцевать на природе, а я ее поснимаю. Ей для блога нужны фотки и короткие ролики, – поясняет Маша.

Про блог я наслышан и идею поддерживаю, а вот про съемку слышу первые. Значит, Лиза будет танцевать, но меня не приглашает.

– Я иду с вами, – говорю решительно.

– Но… зачем, Макс? У тебя других дел нет, что ли? – недоумевает моя балерина.

– Мне интересно. Я десятки твоих выступлений в интернете посмотрел, теперь хочу вживую видеть.

– Так это совсем другое, смотреть еще не на что! Я только начала тренироваться, пробую разные стили. Да я вообще кривляться на камеру собираюсь! – Лиза почти визжит.

– Стало еще интереснее, – подмигиваю ей.

– Нет, я не хочу. Тебе не понравится! – выдает с отчаяньем.

– Мы или вместе идем, или вы обе остаетесь, – ровным тоном ставлю условие.

Лиза недовольно поджимает губу и смотрит из-под бровей. Она готова дальше спорить, но это бесполезно. Я пытаюсь ей донести это без слов. Тридцать секунд прямого зрительного контакта – и сдается. Смышленая девочка, все поняла по глазам.

Глава 24

Смысл парного танца во взаимодействии и особой эмоциональной связи. В нем один ведет и поддерживает, второй доверяет и получает опору. Я много лет танцевала в этом формате и привыкла к поддержке извне.

Одиночный танец – это откровение с миром и самовыражение, в нем тебе никто не поможет. Чувствовать опору внутри себя я еще учусь. Каждый день отрабатываю связки, тренируюсь утром и вечером. Один короткий танец отрепетировала и показала тренеру, она хвалила. Я и сама заметила прогресс, но сегодня тело, как чужое.

Завожу ногу назад и вытягиваюсь по диагонали, замираю. Держать баланс сложно – эмоции раскачивают. Нога через верх вперед, руки к груди... Отталкиваюсь. Прыжок с поворотом выходит грязным, неустойчивым. Нет четкости в мыслях – нет ее в движениях. Выпад в сторону, выхожу в свечу... Кренит влево. Вот же черт!

Я не собиралась подслушивать, но все услышала. Костин вопрос «что дальше?» остался без ответа, но у молчания тоже есть значение. Вариантов ведь не много, точнее – всего один. Примерно через месяц Макс заберет Машу и уедет, а я останусь. И да, мне будет больно.

Прижавшись лопатками к теплому камню, я складываю губы трубочкой и шумно выдыхаю. Которая попытка сделать удачные кадры в горах провалена. Место бомбезное, а я как Буратино недоделанный.

– Интересный танец, но в кадре смотрится странно, – вторит моим мыслям Маша, просматривая в фотике отнятый материал. – Ты напряжена, Лиза. Почему?