Особенный. В твоих руках

Во время нашей последней ссоры я в сердцах выпалила, что не хочу стать такой ограниченной, как она. Что мечтаю посмотреть мир, побывать в разных странах, а не радоваться возможности отдохнуть в бархатный сезон в Симеизе. Мама никогда не выезжала за границу и не хочет, ей неинтересно. Я же, благодаря танцам, побывала в некоторых городах Европы и эти поездки — лучшее, что случалось со мной в жизни.

— Обязательно оплатим, — поддакивает отчим, чокаясь о наши тонкие бокалы с шампанским своим пузатым с коньяком. — Только выбирай с умом. В Париже, я слышал, грязно, в Барселоне — опасно, ну а Амстердам — это почти что Садом и Гоморра! Для юной девушки — не лучшие места. Может, посмотришь Питер? Культурная столица как-никак…

— Я там была раз десять, — закатываю глаза.

— Ты ездила на соревнования, это совсем другое, — пригубив шампанское, вступает мама. — Эрмитаж не посетила ни разу …

— Ты тоже там не была, — огрызаюсь, но с улыбкой. — Не бойся, Слава Лексееч, — поворачиваюсь к отчиму. — Париж и Амстердам меня не развратят. Если денег жалко — так и скажи. Я понятливая.

— Вета, ты как разговариваешь? Что тебе опять не так? — шикает мать.

В ее взгляде досада. Пока я ездила по турнирам и брала титул за титулом, она мной гордилась и всем вокруг хвасталась, а теперь я разочаровываю ее. С каждым днем все больше.

— Вы предложили мне самой выбрать и тут же попытались ограничить выбор Питером. Я туда не хочу, — поясняю.

Я стараюсь сохранять спокойствие, но внутри все бурлит и по моему тону это заметно.

— Уже не знаю, как тебе угодить! — театрально вздыхает мама. — Общение с Лерой Нечаевой плохо на тебя влияет. Ты стала грубой и неуправляемой.

— Я стала взрослой, мам. И ты сама хотела, чтобы я общалась с Лерой, — напоминаю.

С Нечаевыми мы раньше жили на одной улице. Наши с Леркой папы работали в смежных ведомствах, а мамы по-соседски дружили.

— Я не знала, что эта девочка покатилась по наклонной. Мне на днях про нее тако-о-е рассказали…

Мама округляет глаза и многозначительно качает головой, а я начинаю злиться.

— Что ее из ночных клубов привозят мужики на дорогих машинах? И что в этом тако-о-ого? — передразниваю и залпом допиваю шампанское. — Вчера мы приехали с пляжа с такими парнями. Нормальные они! Не бухают и наркоту не принимают, к девушкам относятся уважительно, а не как гопота с района…Что ужасного в том, что они старше и у них есть деньги?

Мама закрывает лицо руками и снова качает головой:

— Боже мой, Вета… Ты убиваешь меня такими рассуждениями. Думаешь, они просто так хорошие? За спасибо? Какая ты еще наивная!

Шампанское ударяет в голову и мне хочется поспорить. Так и подмывает рассказать, как один из этих «коварных» мужиков вчера спас мне жизнь, а потом оплатил обследование в частном медицинском центре и ничего не попросил взамен. Даже целоваться со мной не захотел, о чем я жалею, если честно. Но ничего подобного я маме не скажу. И не стану разубеждать, что доставленный утром букет нежно-розовых роз был от Ильи.

Поначалу я тоже думала, что цветы от Красовского, но к букету прилагалась карточка с фразой «Не предавай мечту». Этого было достаточно, чтобы сообразить, кто настоящий отправитель. А то, что курьер поначалу позвонил в соседскую дверь, лишь подтвердило догадку. Илье прекрасно известен мой адрес, а вот Максим Доронин знает только подъезд и этаж.

Всю ночь я думала о его словах. До утра не сомкнула глаз, вспоминая красивый низкий голос и пронзительный синий взгляд. Раз сто перевернулась с боку на бок, чтобы снова уловить древесный аромат его парфюма на своей коже. Уснула под утро в полнейшем раздрае, проснулась от дрогнувшего за ребрами нового чувства. Мне не стоит влюбляться в Макса, мы слишком разные и друг другу неподходящие, но этот парень не оставляет мне шанса.

— Не ссорьтесь, девочки, — включает миротворца отчим. — Такой прекрасный день!

Мамин Славик всегда относился ко мне хорошо. Не лез с нравоучениями и не пытался воспитывать, зато исправно финансировал мои танцы. Без его помощи маме пришлось бы туго. Работа тренера, костюмы и специальная обувь, поездки на чемпионаты и взносы — все это выливалось в приличные суммы. Отчим платил, и я ему за это благодарна, но он чужой для меня человек и вряд ли это когда-то изменится.

— День действительно был прекрасным, — соглашается мама, бросив на меня укоризненный взгляд.

— Давай уже расскажем, Света, — предлагает Слава, беря ее за руку. — Пора.

Она смотрит на него, потом на меня и снова не него.

— Скажи ты, — просит. Вид у нее растерянный.

— Елизавета! — решительно обращается отчим ко мне. — У нас есть потрясающая новость. Примерно через полгода у тебя появится братик или сестричка! Пол станет известен уже через неделю!

Его радостная улыбка в нашей компании выглядит сиротливо. Я сижу с вытянутым лицом и заторможенно моргаю, не понимая, что должна сказать. Мама ждет моей реакции, затаив дыхание.

— Ты рада? — интересуется она осторожно.

— Удивлена. Я слышала, как ты рассказывала бабушке, что забеременеть не получается и ты настроилась ждать внуков.